Сколько лет было Кларе, когда она оставила здесь свой очаровательный, обитый красным сафьяном сундук?
Я подошла к резному шкафу и в задумчивости посмотрела на полки, плотно уставленные книгами вперемешку с бумагами на латыни или древнеитальянском, немыми для меня. Однако я так хотела приобщиться к энергии и таинству этой комнаты, что снова открыла коричневые сундуки и принялась вдыхать слабый аромат трав шестнадцатого века.
Один сундук определенно отличался от других Я еще вчера заметила, что он помельче остальных и внутри выстелен бумагой с непохожим узором. Наклонившись ниже, я поняла, что на бумаге в углах есть зазоры, как будто, на дно сундука положили отдельную доску. Надо ее как-то поддеть. Тут должен быть какой-нибудь инструмент. Ничего. Только заколка Пиа на полу — когда мы покончили с разбором сундуков, она сорвала ее в порыве девчачьего восторга, распустив густые сияющие волосы.
Я безжалостно разогнула заколку и просунула металлическую пряжку между стенкой сундука и деревянной вставкой. Немного подалось, но, чтобы приподнять деревяшку, инструмент не годился.
Досадуя и изнывая от любопытства, я кинулась на кухню к Аннунциате и, оторвав ее от мойки, лихорадочной пантомимой потребовала вилку с ножом, которые в итоге получила, правда, вместе со взглядом, наводившим на мысли, что старушка, пожалуй, захочет побеседовать с синьорой.
— Пойдемте со мной! Пойдемте! — позвала я, подкрепляя свои слова жестом. — Avanti!
Аннунциата поспешила следом, на ходу вытирая руки о фартук и качая головой. На чердаке я ткнула вилку в тот же зазор, куда пыталась сунуть пряжку заколки, И Аннунциата в недоумении нависла надо мной. Потом помогла и, когда я нажала на вилку, поддела ножом с другой стороны. Под нашими совместными усилиями деревянная прослойка подалась, я подсунула вилку Поглубже и налегла посильнее. Дно приподнялось примерно на полдюйма. Не давая ему свалиться обратно, Аннунциата дернула ножом вверх и ловко цапнула освободившийся край.
— Браво, Аннунциата! — восхитилась я, и мы вдвоем вынули фальшивое дно. В глубине сундука лежала плоская деревянная шкатулка. — Отлично!
Она улыбнулась снисходительно, словно профессионал, выполнивший слишком простое поручение.
А потом, не удостоив и взглядом нашу находку, удалилась к себе на кухню.
Я вытащила шкатулку и положила ее на пол. Замка не было, только изящная крышка с соединенными углами. Под ней обнаружились очередные не читаемые бумаги, книжечка в кожаном переплете и на внутренней стороне подпись, судя по всему имя Таддеа Фабриани, если я правильно прочитала. Интересная штуковина, тем более так глубоко запрятанная. Я сгорала от любопытства, но помочь мне было некому. Таддеа, красивое имя. Таддеа и Клара. Мне вдруг почудилось, что мы с ними втроем, здесь, в одной комнате и только время, столетия, разделяет нас. Меня могли бы сослать в монастырь, мы могли бы подружиться Таддеа, Клара и неуемная сестра Корнелия. Я-то наверняка поддалась бы на уговоры симпатичного исповедника и с радостью уединилась бы с ним в темном уголке. Я почувствовала, как во мне закипает обида и злость за девочек. Я ведь ничего не знаю, ничего, только то, что у Таддеа Фабриани есть какая-то тайна, которая мне случайно открылась.
