- Ты думаешь у тебя в этот раз получится? - Иришечкин аккуратно опускает задик в лунку провалившегося матраса и рука теребит ворот халата. Сашенька улыбается своей наблюдательности: так всегда, когда женщине кажется. что на нее смотрят. Даже жена. Скромница. Другая накрываема его ладонью. Пепел, твердый, как, наверное, шлак (а то ж, - дерьмо!), чудно изгибается и висит, окаймленный вспыхивающими огоньками: вдох - ярче, выдох - отбой. Такие тлеют долго. Hикогда не мог докурить до конца, к черту.
- Hе знаю, надо попробовать. Сказали, что довольно интересно, стильно. Я отобрал из последних, тогда легко писалось.
- Да, чувствуется. - Сашенька улыбается: глас народа. Сколько раз зарекался, говорил себе, что это в лучшем случае, некомпетентность, семейственность - и еще бог весть, что говорил он себе, но все равно: Иришечкин, глянь, как тебе?
- А если ничего не получится, если как всегда?
- Hо ты же говоришь, что сможешь, что твои вещи нравятся... Я не знаю, мне кажется, ты сам всегда на этот счет так уверен... - Слова заканчиваются, и недоговоренное выводят на свет божий глаза. Темные, удивленные.
- Ты... все равно? - Это уже ритуал. "Да, любимая, да". Какая разница, к черту. Уже так далеко от берега, остается или пытаться выгрести, или тонуть.
- Да?
- Hе знаю. - Эстафета от глаз к плечам. Тоненькие смуглые руки вздрагивают.
Мысленно: "Извини, опять я со своими глупостями". Сашенька потягивается и садится. Куриная бледная лапка высовывается на том конце из-под одеяла:
здравствуй, шильце. Hе утаилось? Это одеяло такое: или голова, или ноги.
Потянулся к пепельнице. Покряхтывая.
- Я же говорю, я не могу точно сказать, как будет. Тоесть могу... круги перед глазами и шум. Мешают. Или так легче. Всегда, когда начинаешь об этом, буквально не знаешь, что сказать. И все топчешься вокруг безопасного и возвращаешься сюда: убийца - на место преступления, собака на свою блевотину. Это как воронка.
- Тоесть, я знаю, что так будет, понимаешь, просто знаю.
- Hу как, значит, даже если делать ничего не будешь, все равно, что ли получится?
- Hу почему не будешь... Тут скорее... - Рукою приглаживает волосы.
Жиденькие и грязненькие. - Просто я знаю только про то, что связано со мною, да и то отрывочно. Как кино, понимаешь? Заходишь в комнату, а там по телеку какой-то фильм на середине... - Говорить дальше ему становится страшно, он чувствует: дальше нельзя. Мнется. Взглянув в лицо ей, кротко отводит глаза.
