Светловолосый надевал носки и туфли, убирал шприц.
— В чем дело, дружище? Вид у тебя какой-то пришибленный.
— Я думаю… — медленно проговорил Артур.
— Ну? — нетерпеливым тоном сказал Стритер, как водопроводчик, запрашивающий за работу непомерную цену.
— Я думаю, мне приснился страшный сон, — сказал наконец Артур. — Настоящий ночной кошмар.
Принц заметил, что у Стритера при себе чайник и две чашки. Стритер наполнил по одной для себя и для принца.
— Я разговаривал со своей матушкой. Она говорит, что вы — будущее.
Стритер рассмеялся.
— Мы — будущее, шеф. Мы с тобой вместе. — Он передал принцу чашку. — Пей. Пора нам приступать.
Артур взял предложенную чашку и едва успел поднести ее к губам, как Стритер хлопнул в ладоши, и свет в старом бальном зале погас, а перед принцем снова предстала живая картина.
Его прапрапрабабка, императрица Индии, сидела, переливаясь, перед ним, такая же холодная и несокрушимая, как и прежде, хотя на этот раз Артуру показалось, что в ее движениях чувствуется какая-то удовлетворенность, нечто чуть ли не посткоитальное. Рядом с ней находились трое незнакомцев, трио мужчин в выходных костюмах с лоснящимися, прилизанными волосами.
— Стритер… — начал было принц, но существо, присланное его матерью, сделало движение рукой, призывая его к тишине, и в жесте этом было не больше уважения, чем в отношении родителя к надоедливому ребенку во время долгой автомобильной поездки.
— Не будь ты таким нетерпеливым, шеф. Просто расслабься и получай удовольствие. — Он ухмыльнулся в полумраке. — Я так думаю, были времена, когда твоя женушка давала тебе подобные советы.
Артур хотел было возразить на это мучительно точное замечание, но тут распахнулась дверь и вошла полупрозрачная фигура мистера Дедлока — полы его фрака развевались, на лице застыло выражение бесшабашной решимости.
Старая королева, которой вот уже сто шесть лет как не было в живых, скривила губы в отвратительном подобии улыбки.
— Чему мы обязаны столь редкому удовольствию?
Человек из Директората, казалось, был возбужден и чувствовал себя не в своей тарелке.
— Прошу меня простить, ваше величество. Простите эту спешку и мое неучтивое вторжение. Но у меня не оставалось выбора — я должен был вас увидеть.
Королева с молчаливым безразличием разглядывала своего подданного.
— Ваше величество, я не верю, что Левиафан — тот, за кого себя выдает. Вы ведь, разумеется, помните, что это имя упоминается в Библии? Это морское чудовище, громадный змей, монстр о семи головах.
