— Хорошо, — согласился Эдди. — Для начала, мы договорились. Я так и думал.
— Значит, мы говорим об одном и том же. Я отец этого ребенка, а не ты.
Эдди твердой рукой помешал свой кофе.
— Мы действительно говорим об одном и том же, — сказал он.
Слим и трое остальных с отсутствующим видом смотрели в окно.
Эдди крутил, и крутил, и крутил ложку в чашке кофе.
— Продолжай, — сказал он.
Рыжий пришел в замешательство. Все происходило быстрей, чем он рассчитывал, и, в то же время, не так. Кульминация разговора прошла, но ничего не изменилось и не собиралось меняться.
— Все согласятся с тем, что это твой ребенок, — возмущенно сказал он.
— Тогда они хорошие соседи.
В голове у Рыжего была путаница из фраз, которые он не успел сказать, а теперь говорить было поздно.
— Я хочу сделать анализ крови, чтобы понять, кто ее настоящий отец, согласен? — спросил он.
— Неужели нам надо истекать кровью, чтобы поверить друг другу? Я же сказал, что согласен с тобой. Ты ее отец. Все это знают. Сложно это не заметить.
— Она сказала тебе, что я потерял ногу?
— Да. Это произвело на нее наибольшее впечатление. Это то, что впечатляет в восемь лет больше всего.
Рыжий посмотрел на свое отражение в кофейнике и увидел, что на глазах у него слезы, а лицо красное. Отражение успокоило его, он говорил нормально, с ним шутки плохи.
— Эдди, это мой ребенок, и я хочу ее.
— Я сожалею, Рыжий, но ты не можешь, — первый раз его рука дрогнула, и ложка стукнула о чашку. — Я думаю, тебе лучше уйти.
— Ты думаешь, это мелочь? Ты думаешь, человек может уйти от такого, как ни в чем ни бывало? Уйти от собственного ребенка и просто забыть его?
— Я сам не был отцом, я могу лишь предполагать, через что ты прошел.
— Это шутка?
— Не для меня, — невозмутимо сказал Эдди.
— Это ты так изящно пытаешься сказать, что ты для нее больший отец, чем я?
— Если я этого еще не сказал, то скажу, — рука Эдди непроизвольно дернулась, и ему пришлось положить ложку, чтобы схватиться за край стола.
Теперь Рыжий увидел, насколько напуган был Эдди. Увидел, насколько его спокойствие и набожность были деланными. Рыжий почувствовал прилив сил, почувствовал свой крепкий дух и справедливость, о которых он мечтал. Он вдруг стал главным, у него появилось множество слов и времени, чтобы их сказать.
Его разъярило, что Эдди хотел обмануть и запутать его, и у него почти получилось. И на вершине этой ярости была вся ненависть Рыжего к холодному и пустому миру. Вся его воля сконцентрировалась на том, чтобы раздавить маленького человека перед ним.
