- Да поймите! Открой я огонь раньше, они перебили бы с дальней дистанции мои орудия, да и вы бы не ушли. Я же видел, что они по задним машинам не стреляли, они хотели целиком вас, живёхонькими, захватить, ну и напоролись на меня. Из наших пострадали только те, кто хотел скорее убежать, - говорит он, и в его глазах вспыхивают лукавые огоньки.
"Камешек в мой огород", - думаю я.
- Ещё и теперь не верится, - смачно прихлёбывая суп, торжествует Кривуля. - Ни одного промаха! Поймите, - он грозно потрясает ложкой над головой:
- сразу десятью горящими танками обставил свою батарею да вдогонку десяток затормозил навечно. Вот это дело!
- Мы больше! - кричит ему, не отрываясь от котелка, Никитин. Двенадцать тягачей подожгли, а мотоциклов даже не успели сосчитать.
- Так, значит, мне не надо было отходить за бугор? - задетый насмешкой Кривули, говорю я.
- Почему же? Именно так и надо было делать. Это и загубило немецкую атаку. У вас всё правильно сложилось. Только мой совет вам: если придётся когда-либо удирать на танке, то не старайтесь обогнать всех, а отступайте с общей массой, - говорит он вполголоса, улыбаясь в поставленный себе на колени котелок.
Я молчу и думаю: "Ну и колючка!" В разговор вмешивается старшина Смирнов, командир первого взвода, потерявший три танкетки из четырёх.
- Ещё хорошо обошлось, ведь с одними пулемётами против тяжёлых танков, - говорит он. - Хлопцев вот жаль...
Вдруг все поворачивают головы к дому с обрушившейся стеной. Из раскачиваемого ветром рупора чётко и ясно доносится знакомый голос диктора:
"Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!"
После короткой паузы диктор объявляет, что передавалась запись выступления по радио заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров товарища Молотова по поводу вероломного нападения Германии на СССР.
"Как найти эту танковую дивизию, которой переадресована моя рота. Вот задача!" - думал я, но в штабе, когда я сказал об этом, рассмеялись и показали на шпиль какого-то костёла, выдававшегося из-за леса:
- Вон она за местечком, восточное нас, в лесу.
По дороге туда я встретил командира, который охотно подтвердил, что танковая дивизия полковника Васильева сосредоточивается там, в лесу и в большом селе за ним, сказал, что он сам прибыл с ней из Городка (Грудек-Еголон-ского), о чём я его и не спрашивал. Не нравится мне эта словоохотливость.
Разыскать штаб оказалось делом совсем нетрудным, так как вокруг него оживлённо сновали машины.
