Уорик прервал свои размышления и вспомнил их встречу.
Молодая. Уж это, во всяком случае, верно. Добрая? Определенно, нет. Любящая? Да нет же. Ласковая? Холодная как лед. Страстная? Лишь в своей решимости избавиться от него.
Однако на старую беззубую ведьму она не похожа.
Он должен был признать, что зубы у нее все на месте. Хорошая кожа, хорошая фигура, правильные черты лица. Она была здорова – это совершенно определенно. Сильна, умна, быстра и грациозна – как сказала о ней ее горничная.
Но было в ней кое-что еще, и Уорик наконец нашел подходящее слово. Она была не просто молода и здорова. В ней все было сформировано. И тело, и ум. Она была холодна и расчетлива в своем стремлении сражаться, непреклонна в своей решимости. И к тому же отличалась красотой.
Возможно, ее безрассудство объяснялось молодостью и уязвимостью, а также тем, что она не понимала до конца, какому риску подвергает свою жизнь. А могло быть и так, что она вполне осознавала всю опасность своего шага, но пренебрегала этим. Что хуже того, чем быть отданной замуж за человека, которого она определила как одного из норманнских рыцарей? Она была упряма и своенравна и уверена в том, что одной ее воли будет достаточно, чтобы изменить уготованную ей судьбу.
Достаточно, чтобы бросить вызов королю.
Однако еще до того, как Уорик увидел ее черты, он уже слышал ее голос, видел ее у костра, и она преследовала его в снах.
Гнев все еще не покидал Уорика, хотя непреложным фактом оставалось то, что он был для нее совершенным незнакомцем. Его пугало то, что гнев против Меллиоры Макадин оказался сильнее переживаний, связанных с потерей Элинор. Гордость, невесело подумал он, берет верх над привязанностью. Не так давно он испытывал сочувствие к леди на реке. Но тогда он рисовал себе в мечтах совсем иное будущее. Его жизнь изменилась здесь, в этом зале, меньше чем за четверть часа. Так устроен мир. Он не мог заполучить Элинор, а Меллиора Макадин – желанную свободу. Леди на реке больше не заслуживала никакого сочувствия. Она уже не была молодой женщиной, оказавшейся в печальной ситуации. Теперь она стала упрямой, непокорной подданной короля.
И тут Уорик вспомнил, что она все еще находится в лодке посреди реки и строит коварные планы о том, как воссоединиться со своими родственниками-викингами.
– Я найду леди, – сказал Уорик.
– Что? – встрепенулся Давид, а затем с сомнением покачал головой. – Ты только что вернулся с кампании и едва появился при дворе. Я пошлю на ее поиски рыцарей, пошлю целую армию, я...
