— Согласие? Не понимаю.
— Где-то было выращено тело, отпочкованное от клона, который тоже произошел от клона. Оно только и ждало, когда его займет посланник Согласия. Ты не думай, мы тут в курсе.
Согласие часто проникало в реальный мир. Весь накопленный им опыт, все собравшиеся в нем личности без связи с настоящей жизнью — ничто. В лучшем случае нечто совершенно иное, чужеродное. Поэтому Согласие нередко присылало мужчин и женщин вроде этого незнакомца, такие визиты позволяли сохранять человеческую суть.
— Если Согласие — наш бог, значит, ты частица бога, — продолжала Тиш.
Когда он опустился перед ней на колени, она добавила:
— И ты тоже бог… Бог в человеческом теле.
Ей очень не хотелось, чтобы он возразил. Только не сейчас! Она потянулась к нему, взмолившись про себя: «Не разрушай мою веру. Хотя бы пока мы вдвоем».
Потом она лежала на спине, наслаждаясь ласками прибрежного ветра.
Никогда еще с ней подобного не случалось. Чтобы вот так запросто взять да исполнить свою фантазию? Ни разу она не изменяла доброму скучному Милтону, которого когда-то, очень давно, любила и который до сих пор ей немножко нравился.
Она повернулась на бок, а мужчина — нет, не мужчина, бог — поднялся на корточки.
— Хочу тебе кое-что показать, — сказал он.
— Не уверена, что я к этому готова, — рассмеялась она.
Он встал, одетый только в полурасстегнутую хлопчатобумажную блузу кремового цвета. Скрестил руки, ухватился за края полы и стянул одежду через голову.
Тиш залюбовалась. Его нагота добавляла приключению восхитительный вкус запретного плода.
Он повернулся, и Тиш увидела выпуклость меж его лопаток. Которой совершенно точно не было несколько минут назад, когда она его обнимала.
Прямо у нее на глазах выпуклость росла, раздувалась, и вдруг из его спины вырвались оперенные крылья.
Он встряхнулся, расправляя маховые перья, и раскинул крылья за спиной. Повернулся, шагнул с утеса. Резко спикировал, но вот его подхватили восходящие потоки, и он понесся ввысь, как огромная чайка. Как ангел.
Ее ангел.
В «Падающую каплю» Тиш пришла поздно. Умыться перед возвращением она не успела. Ее с улыбкой встретил Милтон. Он всегда улыбался, и можно было лишь догадываться, заметил он перемену в своей жене или нет.
Зато она сама эту перемену чувствовала явственно. Как будто что-то прибавилось, а что-то ушло.
Вечером в бар возвратилась совсем не та женщина, которая покинула его утром.
Она поцеловала Милтона, желая, чтобы он почувствовал вкус соли на ее губах, уловил коричный запах волос и одежды.
