– Войсковой номер ноль два пятьдесят пять шестьдесят семь триста сорок два, капрал Джеймс Лэндон Варди, приписанный к военной базе номер триста сорок пять. Я правильно назвал ваше имя и войсковую часть?
– Да, сэр, – ответил я.
– Войсковой номер сорок три девяносто восемь семьдесят два сорок один, канонир Херберт Кук, приписанный к военной базе триста сорок пять. Я правильно назвал ваше имя и войсковую часть?
– Да, сэр, – кивнул Берт.
Юрист-консультант пристально посмотрел на нас.
– Вы обвиняетесь в том, что совместно подняли бунт в королевских вооружённых силах, раздел семь, подраздел три армейского кодекса. Пятого марта тысяча девятьсот сорок пятого года на борту судна «Трикала» вы отказались выполнять приказ вышестоящего начальника и угрожали ему оружием. – Его взгляд остановился на мне. – Капрал Варди, признаёте вы себя виновным или нет?
– Нет, – ответил я. Юрист-консультант повернулся к Берту.
– Канонир Кук?
– Нет, – последовал ответ.
Первым выступил прокурор. Я не помню в точности всю его речь, но первые слова навеки остались у меня в памяти.
– Обращаю внимание высокого суда, что обвинение в мятеже, предъявленное стоящим перед вами военнослужащим, считается одним из наиболее серьёзных, предусмотренных армейским кодексом, максимальное наказание за которое – смертная казнь… Когда начался допрос свидетелей, первым прокурор вызвал Рэнкина. Ровным бесцветным голосом тот рассказал о случившемся на «Трикале». Сердце у меня упало. Сухие факты говорили сами за себя. Что я мог добавить? Суду оставалось лишь назначить нам срок заключения. Я вновь взглянул на Дженнингса. Наш защитник удобно развалился в кресле. Перед ним лежал безупречно чистый лист бумаги. Его глаза не отрывались от бледного, чуть припухшего лица Рэнкина.
Последовавшие вопросы прокурора лишь усилили впечатление, произведённое показаниями мичмана. Председатель что-то писал в блокноте. Особенно прокурор упирал на то, что Рэнкин дал нам возможность выполнить приказ.
– Мистер Рэнкин, я хочу, чтобы у суда не осталось никаких сомнений в этом вопросе. Вы сказали, что трижды приказывали капралу сесть в шлюпку?
– Совершенно верно, – твёрдо ответил Рэнкин.
– И во второй раз вы ясно дали понять всем трём солдатам, что это приказ?
– Да, сэр, – Рэнкин повернулся к председателю трибунала. – Но капрал настаивал на том, что возьмёт плот. Кук поддержал его.
– Все трое понимали, что вы отдаёте боевой приказ?
– Да, сэр. Поэтому Силлз согласился сесть в шлюпку. И посоветовал капралу и канониру отправиться за ним, чтобы не навлекать на себя неприятности. Я сказал капралу, что даю ему последний шанс. Но он повторил, что возьмёт плот. Кук остался с ним. Я поднялся на мостик и доложил обо всём капитану.
