Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок - Хэммонд Иннес

Я устал, зверски замерз и был немного напуган.

Навигационные огни, красный и зеленый, бросали на паруса таинственный свет. Вокруг ничего, кроме непроглядной темноты и порывистого шума моря. Я снял ботинки со сведенных судорогой ног и обмотал их мешком из–под ячменного сахара. Над моей головой, точно призраки, извивались обвисшие Паруса, хлопавшие при каждом повороте «Морской ведьмы».

Ветер стих, и яхта продвигалась медленно, но волнение после очередного мартовского шторма оставалось достаточно сильным. Своим отупевшим от усталости мозгом я понимал, что это временное затишье. Шестичасовой прогноз погоды не предвещал ничего хорошего. Обещали штормовые ветра в районах Роколла, Шеннона, Соула и Финистерре. Подсветка компаса в нактоузе чуть–чуть освещала окутанную мглою яхту, скользящую в ночи.

Как часто я мечтал выйти в море! Но сейчас, несмотря на то, что уже стоял март, я так замерз после пятнадцатичасовой «прогулки» по Ла–Маншу, что не ощущал никакой радости от путешествия на собственной яхте. Стремительная волна ударила в корму, обдав мне брызгами затылок.

О Боже! Ну и холод! Холод и вода, а на небе ни звездочки!

Хлопнула дверь камбуза, и в освещенном помещении я мельком увидел плотную фигуру Майка в непромокаемом костюме.

Обеими руками он сжимал дымящуюся кружку. Дверь захлопнулась, отрезав меня от освещенного мира, и снова я оказался в темноте, наедине с морем.

– Бульончика не желаешь?

В тусклом свете нактоуза я разглядел веселое, веснушчатое лицо Майка, склонившееся ко мне. Улыбаясь из–под капюшона, он протягивал мне кружку.

– Очень вкусный, только что с камбуза, – сказал он, но тут улыбка медленно сошла с его лица. – А это еще что такое? – Он смотрел за мое левое плечо, явно увидев что–то позади. – Ведь это же не луна?

Я повернулся и увидел какой–то холодный зеленый свет. От страха у меня перехватило дыхание. В памяти тотчас же всплыли страшные и таинственные рассказы старых моряков. А свет меж тем становился все более ярким, фосфоресцирующим и неземным – ужасное мертвенное сияние, словно от гигантского светлячка. Затем он вдруг превратился в маленькую зеленую точку, и я заорал Майку:

– Фонарь, быстро!

Это был свет правого борта надвигающегося на нас огромного судна. Теперь наконец показались его тусклые, желтые иллюминаторы и донеслись звуки работающей машины. Тихая, пульсирующая дробь напоминала приглушенные звуки тамтамов.