- Значит, он все-таки приехал...
- Четыре дня назад. Надеялся, что сможет повлиять на правительство. Не на Кимани, а на остальных. Он знаком с большинством из них.
- Значит, вы видели его в Найроби? Он все еще там?
- Нет, разумеется, нет. Полиция безопасности продержала его в аэропорту до следующего вечера, пока там не приземлился самолет, идущий на Восток. Он заправляется в Маэ, на Сейшелах.
Стало быть, ван Делдена изолировали, и все на этом кончилось. Теперь у меня нет никакой возможности узнать, бывал ли он на вершине Порра, или попытаться уговорить его взять меня с собой в запретную зону.
- Вы говорите на африкаанс? - спросила она. Я покачал головой, продолжая раздумывать о вожделенном документальном фильме и об открытии, которое могло принести мне славу и, возможно, много денег.
- Но вы читали "Путешествие через Чалби к озеру Рудольф". Это можно понять из вашего письма. Вы говорили о карте. В книге Петера ван Делдена никакой карты не было. Вы ее выдумали?
Я снова покачал головой.
- Книгу никогда не издавали по-английски, только на африкаанс в Питермарицбурге в 1908 году. Как же вы могли прочесть ее?
Я предпочел промолчать.
- Кажется, я начинаю понимать,- она улыбалась, но глаза ее оставались серьезными.- Существует неопубликованный английский перевод?
- Если б я мог поговорить с вашим отцом...
- Чего ради ему брать вас с собой? - Она смотрела на меня, и мне вновь показалось, что девушка пытается принять какое-то решение.- Вас не волнует Марсабит и то, что произошло с тамошними слонами. Почему вы не обратились к Алексу Кэрби-Смиту, который пользуется кое-каким влиянием при новых властях? - Она помолчала, ее необыкновенные глаза неотрывно смотрели на меня.- Дело в книге, да? Что-то такое в переводе?
- Пора возвращаться,- сказал я.- Министр вот-вот приедет.
- Кимани не приедет до вечера, а конференция не откроется раньше завтрашнего дня. Вы скажете мне, в чем дело? Что вам известно? - Голос девушки зазвучал мягко, ее рука коснулась моей.- Я ведь могу связаться с отцом.
- Каким образом?
Но она только улыбнулась. Она была высокая, примерно с меня ростом, и в глазах ее, устремленных на меня, была какая-то непонятная мне теплота.
- Пожалуйста, расскажите мне,- она вдруг стала очень женственной, от суровости не осталось и следа.- Вы должны мне рассказать,- проговорила она.- Я ничего не смогу решить, если вы не расскажете.
Я подумал, что она охотится за материалом для статьи, и высказался в том духе, что девушка, очевидно, пошла характером в свою мать. После этого ее настроение, похоже, претерпело еще одну перемену; она отпустила мою руку и ответила:
