- И все это сделано в интересах науки,- пробормотал Эйб. Но я смотрел на Мери Делден, которая с блокнотом в руках наблюдала за Кэрби-Смитом, старавшимся разомкнуть челюсти слона. Из ран, оставшихся на месте бивней, сочилась кровь. Мери не сказала мне ни слова, даже не взглянула на меня.
Пока мы пили чай, из лагеря у Южного Хорра приехал первый рефрижератор. Он был набит местными жителями из племени самбуру. Возле слонов выставили охрану, и каждому местному жителю разрешили отрезать примерно по килограмму от одного из слонят. Грузовики все подъезжали. Некоторые африканцы приходили пешком, и вскоре вся поляна покрылась копошащейся массой полуобнаженных людей, вооруженных кинжалами с ярко блестевшими, отточенными лезвиями.
Эта сцена была мечтой кинооператора: кочевники, охотники с ружьями, куски слоновьего мяса, повсюду кровь. Африка во время засухи...
Мери одиноко сидела в тени колючего кустарника, над ней нависали ветки, усыпанные, будто гроздьями, гнездами ткачиков. Она посмотрела в мою сторону и подошла.
- Алекс просил узнать, много ли у тебя пленки? Он никогда не разрешал операторам присутствовать при отстреле, но раз уж вы тут, он хочет, чтобы его методика была заснята как следует. Завтра в Найроби пойдет грузовик.
- В Найроби пленки не достать,- ответил я.- Во всяком случае, так нам сказал Каранджа.
- Грузовик повезет бивни. Если ты торгуешь слоновой костью, то достанешь в Найроби все, что угодно.
- Я поговорю с Эйбом,- пробормотал я. Когда я рассказал об этом предложении Эйбу, он улыбнулся и покачал головой.
- Обман все это,- сказал он.- Майор оплатит пленку и сможет указывать тебе, что снимать. Я не желаю делать фильм в угоду Алексу Кэрби-Смиту. Если я и сниму что-нибудь, то только здешние уединенность и красоту, а не кровавую бойню, какими бы благими намерениями ее ни объясняли.
Костер уже потушили, и через несколько минут мы поехали в сторону гор. На этот раз наш грузовик шел первым, "лендровер" - за нами. Кузов его ломился от бивней. Когда на пути попадался слишком густой кустарник, все вылезали и пантами прорубали дорогу. Здесь я впервые пустил в ход камеру, сняв Кэрби-Смита, который стоял на сиденье своего "лендровера" и инструктировал охотников. В видоискателе он был похож на Роммеля: загорелое морщинистое лицо, очки, закинутые на козырек кепи. Но этот человек давал задание африканским охотникам, вооруженным карабинами 458-го калибра, небрежно закинутыми за спины, а не немецким танкистам. И говорил он на суахили.
