На военном совете посол Антиоха изложил основу мира: Антиох отдает греческие города в Малой Азии, как уже оставил Европу, и оплачивает римлянам половину военных издержек. Совет счел эти уступки недостаточными, постановив, что Антиох должен отдать все греческое побережье Эгейского моря и, чтобы установить широкую и безопасную нейтральную зону, отказаться от всех владений в Малой Азии к западу от гор Тавра. Далее, он должен оплатить все военные издержки, ибо именно он вызвал и начал войну.
Получив такой отпор, посол добился, следуя приказу, личного свидания с Публием. «Прежде всего, он сказал ему, что возвращает ему сына без выкупа; и затем, равно незнакомый с характером Сципиона и с римскими обычаями, пообещал ему громадную сумму золотом и, не считая царского титула, абсолютное партнерство во власти, если Сципион Африканский, через свои средства, добьется мира». На эти авансы Сципион ответил: «Я тем не менее удивлен, что ты не знаешь римлян вообще и меня, к которому ты был послан… ты не понимаешь военной ситуации человека, от которого ты пришел. Вы должны были удержать Лисимахию, чтобы помешать нашему вступлению на Херсонес, или противостоять нам у Геллеспонта, чтобы помешать переправиться в Азию, если вы хотели просить о мире людей, неуверенных в исходе войны. Но, оставив путь в Азию открытым и позволив надеть на себя не только узду, но ярмо[6], как вы можете ожидать переговоров на равных? Вы должны повиноваться приказам. Я считаю моего сына очень щедрым подарком, говорящим о великодушии царя. Я молю богов, чтобы мои обстоятельства никогда не потребовали других даров: мысль моя, конечно, никогда их не потребует. За такой акт великодушия он найдет меня благодарным, если за личную любезность он примет в ответ личную благодарность. Но в моей публичной позиции я никогда ничего от него не приму и ничего не отдам. Все, что я могу дать сейчас, – это искренний совет. Иди и пожелай ему от моего имени прекратить враждебные действия и не отказываться ни от каких условий мира» (Ливии). Полибий приводит последнюю фразу в несколько ином виде: «В ответ на его обещание относительно моего сына я дам ему намек, который вполне стоит милости, которую он мне предлагает, – пусть идет на любые уступки, делает что угодно, лишь бы не сражаться с римлянами».
Совет не оказал влияния на Антиоха, который решил ускорить военные приготовления, которые уже шли полным ходом. Консульская армия тем временем двинулась на юго-восток, мимо Трои, к Лидии. «Они разбили лагерь вблизи истока реки Каик, готовя провизию к быстрому походу на Антиоха, чтобы сокрушить его прежде, чем зима помешает операциям». Антиох ждал их у Тиатиры (современный Ахиссар). В этот момент, как раз перед подъемом занавеса к последнему акту, когда Сципион должен был пожать плоды своей стратегии, в дело вмешалась судьба. Он был сражен болезнью, и пришлось перевезти его в Элею, на побережье. Услышав об этом, Антиох послал эскорт, чтобы возвратить ему сына. Неожиданное возвращение сына сняло такую тяжесть с души Сципиона, что ускорило выздоровление. Эскорту он наказал: «Скажите царю, что я шлю ему свою благодарность, что в настоящее время я не могу отплатить ему ничем, кроме доброго совета: пусть не начинает боя, пока не узнает, что я присоединился к армии». Под этим Сципион, очевидно, подразумевал, что, если он будет на месте, хотя бы жизнь Антиоха будет в безопасности.
