Он стоял неподвижно, даже не пытаясь загородиться, броситься в сторону. Мелькнуло какое-то воспоминание… привиделась почему-то Вена, бальный зал, тоненькая грустная девушка… кажется, ее звали Гизелла.
Из толпы рванулся человек в морской форме, но не успел. Раздался выстрел. Но за миг до этого кто-то из зевак, собравшихся посмотреть на императора, рванулся вперед и ударил стрелявшего по руке.
Жандармы и прочие очнулись, бросились на стрелявшего и повалили его.
– Ребята! Да я же за вас стрелял! – закричал неизвестный. – За вас страдаю!
Жандармы потащили его к экипажу. Александр Николаевич спросил:
– Ты поляк?
– Русский, – буркнул тот.
– Почему же ты стрелял в меня? – удивился император. – Русский да в русского царя…
– Ваше Величество, вы обидели крестьян! – провозгласил незнакомец напыщенно.
Александр Николаевич устало пожал плечами. Фраза прозвучала нелепо, за пять лет до этого он отменил крепостное право. Причем его не уставали за это укорять радетели за сохранение прежних богатств. Так… Теперь и народникам реформа не по нраву!
– Отвезите его в Третье отделение, – махнул рукой Александр, и стрелявшего вместе с тем, кто ударил его по руке, увезли.
Человек в морской форме подошел к Александру Николаевичу и отдал ему честь. И тот узнал старого генерала Тотлебена, героя севастопольских сражений.
– Ваше Величество, этот человек, которого увезли вместе со стрелявшим, спас вам жизнь, – заявил генерал. – Я рванулся, да не успел, он оказался проворнее.
Император обнял генерала и сел в коляску.
На допросе стрелявший назвался крестьянином Алексеем Петровым, а другой задержанный – Осипом Комиссаровым, петербургским картузником, родом из Костромской губернии.
Екатерина выскочила из сада вовремя. Увидела – Александр Николаевич невредим. От облегчения она ослабела и была почти в обмороке. Вава Шебеко с трудом довела ее до ближайшей скамьи, а когда Екатерина очнулась, император уже уехал.
По пути он сообразил, почему вспомнил Вену и Гизеллу. Именно Гизелла в Вене направила его к гадалке, фрау Михмайер, которая предсказала ему пережить шесть покушений.
Ну, вот и началось…
Александр Николаевич отправился в Казанский собор, где благодарил Бога за свое чудесное спасение. Тем временем слух о несостоявшемся покушении прокатился по столице, и вокруг Зимнего дворца собралась толпа, встретившая императора криками «ура». Народ не расходился чуть не до утра. Вечером во всех церквах отслужили благодарственные молебны, а во дворце собрались члены Государственного совета, сенаторы, министры и генералы. Они наперебой поздравляли Александра с чудесным избавлением от смерти.
