Ее манеры и разговор были уморительны и исполнены достоинства. Александр, который был отнюдь не чужд юмора, не мог сдержать смеха. При этом он смотрел на девочку с восторгом, ибо она была очень хорошенькая и обещала сделаться истинной красавицей. А уж волосы-то какие роскошные!
Щелкнув каблуками, император склонил голову, коротко отрекомендовавшись:
– Александр Николаевич. – А потом церемонно проговорил: – Могу ли я просить вас, Екатерина Михайловна, оказать мне честь и быть моим проводником по этому великолепному саду?
Он предложил княжне руку. Девочка приняла ее так же церемонно, но скоро забыла, что является маленькой дамой, и вела себя просто, грациозно и мило. Император не мог отвести от нее глаз. Удивлялся, размышляя, отчего его дочери, которых он, конечно, очень любил, не ведут себя просто и естественно. Наверное, все дело в обстановке, в которой росла эта будущая красавица. А может, у нее счастливая натура…
Счастливая натура делать счастливыми тех, кто рядом с ней…
Усталости как не бывало. Даже тяжелые мысли об отце исчезли. Александр Николаевич вновь, впервые после его смерти, подумал, что жизнь дана для того, чтобы радоваться, а не только горевать. Ну не удивительно ли, что этим он обязан девочке? Поцеловал ей руку, и она счастливо засмеялась. Ей еще никто не целовал руку! Как взрослой!
Катя почувствовала себя взрослой и необыкновенно счастливой. Два совершенно счастливых человека, девочка и взрослый мужчина, смотрели друг на друга и улыбались. Разумеется, никто не подозревал, что встретились два человека, созданных друг для друга. Они просто ощущали необыкновенную радость, будто нашли нечто необычайно драгоценное.
Александр Николаевич улыбался, но Катя еще не умела владеть собой.
– Я вас люблю, государь! – вдруг воскликнула она радостно и убежала, хохоча.
