— Я пришла попросить вашей руки, милорд.
Маркиз отпрянул назад в ответ на эти слова, панели двери впились в его лопатки.
— Ах. — Она была не первой, кто хотел этого, но Дейдре стала первой, заявившей о своей просьбе так дерзко. Как освежающе. Однако на сегодня сила духа покинула Колдера. Он провел рукой по лицу. — Ах, мисс Кантор, брак — это совершенно не та тема, которая нравится мне в настоящий момент.
— Почему, из-за того, что они называют вас Чудовищем?
Вот опять это слово, даже внутри безопасных стен Брук-Хауса. Маркиз выпрямился, рывком одернул свой жилет.
— Я уверен, что это очень лестное предложение, но, возможно, сейчас не лучшее время…
Она быстро сделала шаг вперед.
— Сейчас в точности самое лучшее время, милорд. Вы не можете позволить им свободно распространять подобный вздор.
Колдер на самом деле ощутил себя немного ошеломленным. Женщину, которая может отбросить такие восхитительно скандальные слухи, найти не так просто, по крайней мере, не в Обществе. Нормой для любой леди было либо задыхаться от желания повторить сплетни, либо изо всех сил пытаться избегать их.
— Откуда вы это знаете?
Это было не то, что он намеревался спросить у нее, но сейчас маркиз обнаружил, что по-настоящему желает знать ответ на свой вопрос.
Дейдре сложила руки на груди — ей богу, какая впечатляющая грудь — и уставилась на него, приподняв одну бровь.
— Едва ли возможно, что тот же самый человек, который так любезно устроил свадьбу своей невесты с другим мужчиной, окажется принадлежащим к типу людей, которые замышляют убийство или мстят врагам.
И все же в этом случае ты совершенно неправа.
С другой стороны, было очень забавно, когда его представляли в героическом свете. О, его жалели и уважали, а сейчас он переживал новую волну дурной славы, но никогда в своей жизни его не считали отважным. Только не Колдера, мрачного старшего брата, с его иногда резковатой прямотой и неумением вести добродушную беседу. Маркиз был богат и значителен, но совершенно очевидно, что эти качества не делали из него героя.
Дейдре продолжала смотреть на него с абсолютной уверенностью.
— Вы не чудовище.
О, но как раз им я и являюсь.
Но все же, кажется, что он смотрит на единственную женщину в Лондоне, которая так не думает. Колдер склонил набок голову, чтобы задумчиво изучить ее.
— Вы желаете стать моей маркизой.
— О да, — легко согласилась она. — Кто бы не пожелал?
Мелинда, во-первых. Феба, во-вторых.
«Можно ли отрицать, что всего его богатства и положения никогда не было достаточно?..»
