Вслед за директрисой Василий прошел во вторую, смежную с кабинетом комнату, обставленную более по-домашнему, если не считать допотопного сейфа в углу. Апартаменты Тамары Михайловны оказались до странности похожими на его собственную сыщицкую контору, где тоже имелось помещение побольше, для приема посетителей, и поменьше — «для себя».
Директриса извлекла из сейфа папку-скоросшиватель и протянула Василию:
— Вот тут материалы по гробнице. Извините, на вынос дать их я вам не имею права, но можете ознакомиться тут же, на месте.
— Благодарю вас. — Василий расположился за столом и нетерпеливо раскрыл папку.
— Не буду вам мешать, — сказала Свешникова. — Если что, я у себя в кабинете.
Оставшись один, Василий приступил к изучению содержимого папки. При этом он с удовлетворением отметил, что все материалы были строго упорядочены, а страницы пронумерованы. Несколько удивило то, что сразу за титульным листом «Гробница неизвестного кисляцкого правителя, открытая проф. В. П. Кунгурцевым в 19** году», шла сразу пятая страница.
— Ну, пятая так пятая, — вздохнул Дубов и приступил к изучению материалов. При этом кое-что он аккуратно переписывал к себе в блокнот.
Первые несколько листов содержали внутреннее описание гробницы и некоторые гипотезы относительно того, к какому веку до нашей эры и к какой династии мог принадлежать покойный правитель.
«Помещение длиной в шесть и шириной в четыре с половиной метра, — читал Василий машинописный текст, кое-где правленый четким почерком профессора Кунгурцева, — высота около трех метров, потолок куполообразный. Вдоль одной из стен — барельеф „Шествие каменных зверей“ (описание см. далее). Посреди помещения стоит каменный гроб с мумией, кругом скелеты людей и домашних животных, общим числом 8, и предметы домашней утвари общим числом…»
Детектив перевернул еще несколько страниц и наткнулся на список, заинтересовавший его гораздо более: подробный реестр найденного в гробнице с указанием дальнейшей судьбы каждого предмета. Из этого списка, оформленного в виде таблицы, Дубов узнал, что собственно мумия увезена Кунгурцевым в Ленинград для научных исследований, предметы утвари частично разделили участь мумии, а частично переданы в Кислоярский музей, кости поступили в известный филиал под начало профессора Петрищева, и лишь клеточка напротив записи «Гребень золотой с орнаментальными узорами» зияла пустотой. В самом низу таблицы значилось, что каменный гроб и художественный барельеф остались внутри кургана ввиду своей неподъемности и нетранспортабельности.
