Я со словами благодарности отстранилась от неожиданной помощницы, смутно признав в ней соседку с первого подъезда, и развернувшись, побрела в направлении дома. О походе в магазин можно было и не вспоминать. Уверенности что дойду до квартиры и то не было. Самочувствие такое словно я за пару часов разгрузила с десяток железнодорожных вагонов под завязку наполненных мешками с песком, или что-то в этом роде, так мне казалось. Поминутно проклиная лифт именно в этот момент решивший проявить характер где-то между площадками, я, еле переставляя ноги, практически дотащила свое бренное тело до седьмого этажа и, хлопнув дверью, в чем была рухнула на диван.
— Ну и денек! — мелькнуло в голове, прежде чем провалилась в сон.
Оклемалась я глубокой ночью часа в три пополуночи. Но временное забытье облегчения не принесло. Да и не сон это был вовсе, а скорее полуобморочное состояние, на протяжении которого меня преследовали сумрачные тени. Они выползали из углов, просачивались сквозь щели, стелясь туманом подбирались ко мне и что-то неясно шептали. Было в этом шепоте что-то завораживающее, напоминающее гул множества голосов на разные лады бормотавших одно и то же. Но сколько бы я не прислушивалась, так и не смогла разобрать что именно. Понимание билось где-то внутри, плавало под самой поверхностью, но так и не решилось сделать вход. Почти неощутимыми прикосновениями тени поглаживали мне скулы, плечи, руки, от чего кожа покрывалась мурашками и тело сотрясала дрожь не то удовольствия, не то боли, я так и не определилась. Помотав головой чтобы прогнать отголоски этих чувств, я поднялась, и первым делом включила везде свет. Все что в моей квартире могло гореть — загорелось, только избавиться от сумрака не помогло. Я вглядывалась в каждый угол словно ожидала продолжения недавнего бреда. И это лишало самообладания.
— Солнечный удар, — пробормотала я, вспомнив слова соседки. И тут же одернула саму себя. — Да, как же. — Даже смешно стало. Иррациональное уступает место рациональному, главное найти подходящее объяснение и убедить себя. — Ха, — раньше я за собой такого не замечала. — Бред собачий. Я и ста метров от подъезда не отошла. О каком ударе может идти речь, ну явно не о солнечном, разве что кирпич на голову свалился. — Ну вот, теперь еще и сама с собой разговариваю. Последствия. И я рассмеялась, понимая что это уже похоже на истерику.
Налив чашку горячего чая, я забралась на столешницу и уставилась в окно. Занавеска мерно покачивалась перед глазами, колышимая легким ветерком с улицы. Его прохладная свежесть обдувала лицо, лаская разгоряченную кожу заставляла жмуриться от удовольствия. Как хорошо что ночи пока еще оставались по-весеннему свежи, а не пропитались плавящей все вокруг августовской жарой. Это нам только предстоит, так что наслаждаемся пока можем. Губы тронула улыбка.
