Сведя счеты с уборкой, я натянула свои любимые шорты с майкой и, спрятав глаза за стеклами солнцезащитных очков, отправилась в магазин. Лето все больше наращивало обороты, и солнце палило нещадно. Из прохладной квартиры я словно в парилку ввалилась, аж горло перехватило от жара.
— Ух, — только и смогла выдохнуть я, подумав, что путь в полквартала может превратиться в настоящую полосу препятствий при такой-то погоде. Ну да ладно.
Шагая по тротуару, я прислушивалась к шелесту листвы над головой и рассеянно посматривала по сторонам. На лавочках уютно утроившихся в тени деревьев, ютились люди. В большинстве своем молодые мамочки и бабушки они зорко приглядывали за малышней, грозно прикрикивая в ответ на излишние шалости, если надо суля заслуженное наказание. Все выглядело до боли обыденно и размеренно. Так, как когда-то мечталось. Ощущение установленного испокон века порядка вновь навалилось на плечи, прижимая к земле, напоминая об ущербности. И что-то внутри меня взорвалось, с почти истерическим криком «не хочу», забилось в конвульсиях отрицания. Я замерла на месте.
— Не могу так больше жить, помоги! — вслух сказала я. Но, несмотря на тот вой который на последнем крещендо раздавался у меня внутри, прозвучало это как-то особенно тихо и тоскливо, словно выход подхваченный порывом ветра и развеянный в кронах деревьев. К кому я обращалась даже сама не представляю. Вера в Бога, да и любые другие высшие силы, покинула меня еще во время мытарств по клиникам, но, тем не менее, просьба была озвучена и ее последствия оказались для меня совершенно неожиданными.
Очнулась я сидя на асфальте с поджатыми к груди коленями и слезами на глазах. Какая-то женщина трясла меня за плечо, озабоченным тоном интересуясь: «Вы в порядке»?
Я была не в порядке, далеко не в порядке. В ушах гудело, перед глазами мелькал калейдоскоп расплывчатых пятен от мутно зеленого до ярко красного, во рту пересохло. Сердце в груди колотилось набатом, а душа словно в судорогах билась.
— Все хорошо, — как-то смогла пробормотать я, и попыталась встать. Ноги не держали, и меня пошатывало из стороны в сторону, а сердобольная дамочка все причитала над ухом:
— В такую-то погоду и без головного убора, конечно солнечный удар хватит. Разве ж так можно. Вот молодые совсем о себе не думают, голову не берегут.
Я молча кивала. Пытаясь остановить вращающуюся реальность то закрывала, то открывала глаза. Что, впрочем, слабо помогало. При каждой попытке сфокусироваться складывалось впечатление, что откуда-то с периферии на меня наползают странные тени, тянут свои похожие на руки щупальца к моему телу, будто пытаются заключить в объятья. От этого я внутренне содрогалась, вновь смеживала веки и начинала сначала. Продолжалось подобное безобразие минут пять, хотя, на спор утверждать не стану. Потом все как-то разом прекратилось и вошло в привычную колею. Мир раскрасился знакомыми цветами, ноги обрели почти твердость, и только от некоторой слабости чуть подрагивали руки.
