Несомненно, такое впечатление возникло потому, что девушка была наполовину англичанкой. Он сам провел в Англии несколько лет жизни, обучаясь в известной частной школе, и видел девушек, подобных Анжеле, на званых обедах в английских загородных домах. Если не знать заранее, никто бы не догадался, что она испанка и по происхождению, и воспитанию, несмотря на то, что ее отец — англичанин.
Родилась она здесь, на этой самой вилле, где солнце выжигает всю траву до единой былинки и холмы стоят сухие и пожелтевшие по крайней мере три пятых года. Оставшиеся месяцы были достаточно влажными, чтобы вызрел урожай и даже самый простенький сад превратился в чудесный букет. В это время приезжали жаждущие солнца туристы, чтобы наслаждаться великолепными восходами и закатами, как губки впитывая буйство красок.
Но, невозмутимый от природы, темперамент вроде английского неизбежно должен быть до определенной степени сопротивляющимся, и внучка доньи Миранды никогда не станет стопроцентной испанкой. Донья Миранда, разумеется, старалась изо всех сил искоренить типично английские недостатки и предотвратить возможные нежелательные случайности, но сама же находила, что опека не увенчалась полным успехом. Она воспитывала Анжелу с рождения, потому что мать девочки была слишком слаба и умерла при родах. Незадолго до них ее муж-иностранец погиб из-за несчастного случая при верховой прогулке, и потрясение, которое пришлось пережить, роженице, оказалось слишком сильным. Старой опытной женщине пришлось заняться воспитанием ребенка, которое отнюдь не было традиционным с точки зрения строго соблюдающих традиций испанцев.
Разумеется, Анжеле внушили все необходимые понятия и убеждения, касающиеся достойного поведения и умения держать себя в обществе. Но ее также и отсылали в школу, что противоречило давно устоявшимся обычаям женщин Казента д'Иальго. А вдобавок к этому обучению девочка побывала в весьма современной высшей школе в Швейцарии, набралась разнообразных идей, и у нее появились взгляды, абсолютно не свойственные испанке.
По крайней мере, так решил дон Фелипе, когда его представили Анжеле на встрече, устроенной ее бабушкой. Сказать, что он влюбился в нее, было бы, пожалуй, преувеличением. Но девушка была красива — даже больше, чем просто красива, — и очаровательна. И несмотря на некоторую долю агрессивности, в разумных пределах покорна.
Конечно, не настолько, как ее кузина Джакинта, на которой он когда-то подумывал жениться. Обретя убеждения, Анжела еще не успела обрести смелость их отстаивать. В общем-то она была робкой и застенчивой, что предвещало довольно приемлемый брак, если, конечно, поощрять эту робость и застенчивость.
