Он явно был очарован ею с того самого момента, как поприветствовал гостью, когда та вышла из машины. И хотя он уделял достаточно внимания и другим дамам, именно Анжеле предложил руку, ведя ее в дом, и именно ее выделил как почетную гостью, усадив справа от себя за обеденным столом.
В последний момент донья Миранда передумала ехать с ними, опасаясь, что путешествие среди дня будет для нее слишком тяжелым, и поэтому было естественно, что Анжела, как будущая родственница, удостоилась такого особого внимания. Но сама она была очень благодарна дону Хосе за заботу, особенно когда заметила, что, как только они вошли в дом, Фелипе откровенно попытался переключить часть его радушия на Уиллоу.
Миссис Раддок притворилась, что великолепие дома, прекрасная коллекция портретов, дорогого фарфора и прочих предметов искусства повергли ее в благоговейный трепет, и Фелипе взял на себя обязанность провести ее по галерее, где были развешаны строгие семейные портреты, и показать тех из своих предков, чьих изображений не было на его вилле. А потом они отправились в маленький кабинет, где были выставлены медали и бесценные манускрипты, и прошло немало времени, прежде чем появились снова и угостились аперитивом, который остальные уже допивали.
Анжела предпочла бы фруктовый напиток, но дон Хосе настоял, чтобы она выпила чего-нибудь покрепче. Он заверил ее, что содержимое его винного погреба выше всяких похвал. Так что вернувшийся Фелипе обнаружил Анжелу стоявшей со стаканом хереса в руке и смотревшей на него так, словно она не знала, что с ним делать дальше. Дон Хосе высоко поднял свой стакан и сказал тост в ее честь; когда же подошел Фелипе, он включил в свой тост и племянника.
— Ты сделал великолепный выбор, Фелипе, — объявил он. — Твоя невеста очаровательна и так молода, что меня приводят в отчаяние мои преклонные годы. Если бы я был хотя бы на несколько лет помоложе! — Он улыбнулся и поклонился Анжеле. — Нужно ли мне договаривать? — спросил он ее с изысканной любезностью.
Впервые после того, как была объявлена помолвка, Анжела почувствовала, что ее личности придают хоть какое-то значение, и, хотя не могла придумать ни одной достойной причины, по которой выходит замуж, радовалась, что после брака у нее появится родственник, уже симпатичный ей.
Фелипе ничего не ответил на замечание относительно своего прекрасного вкуса. За обедом он, казалось, был счастлив посвятить все внимание Уиллоу, которая к тому времени, когда наступила пора идти в обеденную залу, выглядела несколько утомленной. Анжела прекрасно понимала, что, если вдова не находилась в центре всеобщего поклонения и восхищения, очень скоро начинала скучать и проявлять желание оказаться в другом месте. Складывалось впечатление, что она была абсолютно не способна хоть как-то скрывать свои чувства, даже ради того, чтобы продемонстрировать хорошие манеры.
