Едва ль кому напомнят старый дом!
Кто ложь назвал тоскою о былом?
Кто придал ей и вид и привкус боли?
Кому настолько душу измололи,
Что уместился в ней один Содом?
Но — клином свет! Но — все живое мимо
Прибой Атлантики и камни Рима...
И — день за днем, пока не рухнет гром
Последний над содомскими стенами.
Он нами предугадан, призван нами!
Все в разум свой мы с жадностью вберем!
13
Все в разум свой мы с жадностью вберем:
Опаловых закатов наважденье,
Полярный отсвет и миров рожденье,
И тихий голос хвои под дождем,
И все слова на языке людском —
Шамана ли камчатского моленье,
Или гриотов сенегальских пенье,
Строку Сафо и Джойса толстый том...
Куда, какие звезды нас ведут?
Откуда мы и для чего мы тут?
Чтоб под корой бунтующие соки
Гудели в ритмах мысли и весны!
Когда переплетутся с явью сны —
Все превратится в кованые строки!
14
Все превратится в кованые строки —
Не зря Гефест органы смастерил!
У Аполлона не хватило б сил
Озвучить век, столь гулкий и жестокий.
Не нам перечислять его пороки,
Но нам — не сосчитать его могил.
Мы так же были в нем, как в нас он был.
Мы всем близки и всюду одиноки.
В нас — тьма и свет. В нас — Люцифер и Бог.
В нас, повстречавшись, Запад и Восток
Существованье начинают снова.
Едина плоть — Земля и Океан.
Одну страну сменив на сотню стран,
От ног мы отрясаем прах былого.
15
От ног мы отрясаем прах былого,
И первого свидания не длим:
Иначе всех проглотит «Третий Рим»,
И память не сумеет влиться в слово.
Мы всюду дома, только б на Земле
Нам не грозил цепями призрак дома.
И верою в самих себя ведомы,
Ни свету мы не отданы, ни мгле.
Пускай рядят хоть в шутовской колпак —
Пророк, а не беглец — наш каждый шаг.
Что под ногой? Пустыни сон глубокий?
Листва, присоленная ноябрем?
Все в разум свой мы с жадностью вберем,
Все превратится в кованые строки.
1973 Петербург, Вена, Рим.
Н. Струве
«Нам внятно все: и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений!»
(А. Блок)
Червленые щиты вдоль борта корабля.
В холщовый парус бьет звон Киевской Софии,
И Новгородская слышна до Византии...
Гуденьем трех Софий озвучена земля.
Ни половецкий свист, ни дикие поля
Не в силах поглотить их голоса живые,
Пока норманнский меч не позабыт Россией —
Волосяной аркан — не мертвая петля!
Псковская звонница не станет минаретом,
И Дао никогда не слиться с Параклетом.
