Я решил вернуться. Сперва шел быстрым шагом, беспрестанно озираясь по сторонам, затем бежал — запекло в груди, затем снова шел на ослабших ногах. Ничего не скажешь, тихие леса! Оттуда, откуда в начале прогулки я согнал зверя или зверей, из-под ветвей смотрели на меня огромные желтые глаза. Я ничего больше не видел, все остальное тонуло в тени, в полумраке светились только эти странные, состоящие из нескольких сегментов глаза. Когда я остановился, почувствовав, что ноги налились свинцом, все исчезло. Только тихий шорох, как будто дуновение ветра качнуло верхушки сосенок в перелеске. Может, это страх подсовывает мне странные видения? Край леса был рядом. Валясь с ног от усталости, я подбежал к работающим на своих огородах жителям Дюны. Еще никогда в жизни я не желал так страстно быть среди людей.
Как видишь, Артур, описанное происшествие трудно отнести к приятным, но это было только начало. Ты, вероятно, догадываешься, что с этого дня я отказался от лесных прогулок.
Вечером пришла Эмма. Я еще не пришел в себя и, собственно, злился на самого себя за трусость. Бежать как ребенок от какого-то лесного зверя! Ведь всем известно, что крупные хищники в северных лесах давно вымерли. Сам не знаю, почему, но я ее впустил. Она осторожно сняла просторный плащ и ополоснула руки в миске с дистиллированной водой. Она ничем особенным не выделялась. Узкое лицо, серые волосы с сединой, стройная, скорее даже худая фигура. Кожа вся в пятнах. “Как и моя”, — подумал я, продолжая валяться в постели, что было не слишком-то учтиво.
— Господин Франк, — сказала она с усилием, опустив голову так, что я не мог видеть ее лица, — я хочу просить вас об услуге.
— Дров, что ли, нарубить?
— Не надо надо мной смеяться, — попросила она, умоляюще взглянув на меня. Такие глаза на простоватом, в сущности, лице!
— Ну, хорошо, — сел я на кровати, — но вы ведь ЭНка. Это издали видно по вашей карточке.
— Да, — сказала она тихо, — но… это неправда. Теперь уже все иначе.
Я криво улыбнулся. Мне приходилось говорить с сотнями таких женщин, ни одна из них не могла удержаться от безнадежных и унизительных попыток. Для них вся жизнь заключалась в материнстве, без него их существование теряло смысл. К сожалению, история знает лишь единственный случай, когда из скалы в пустыне после удара посохом брызнула вода.
— Дорогая Эмма, — я старался не ранить ее своими словами, — напишите заявление на переквалификацию. Достаточно раз обследоваться.
