— Я заплачу за билет, — нетерпеливо добавил он, решив, что ее волнует финансовый вопрос.
— Не нужно. Дело в том, что… В общем, я не могу вернуться домой…
— Что? — изумленно воскликнул Грег. — Чушь! Поедешь как миленькая!
Нэнси медленно покачала головой.
— Это невозможно. Как минимум до пятнадцатого августа.
— А до тех пор ты объявлена в Престонвилле персоной нон-грата? — саркастически поинтересовался Беркли.
— Просто я всем сказала, что до середины августа меня не будет, — сказала Нэнси так, словно этим все объяснялось.
Ее слова не произвели на него никакого впечатления.
— Надеюсь, у вас там есть телефонная связь? Позвони и сообщи, что вернешься сегодня.
Но она вновь упрямо покачала головой.
— Не могу. — И вздохнула. Ее чудесная грудь поднялась и опала.
Беркли поспешно опустил глаза. Затем решительно направился к двери, распахнул ее и остановился, ожидая, пока Нэнси уйдет.
Напротив студии, в приемной, все еще сидел за рабочим столом Пол, который сразу принялся с интересом наблюдать за происходящим. Беркли втайне надеялся, что при менеджере Нэнси не рискнет продолжить спор. Однако та и не думала сдаваться.
— Я понимаю, что сегодня выставила себя посмешищем, — произнесла она тихо, но решительно, — но когда мы с Лу обсуждали мою поездку в Лондон, я пообещала скрупулезно выполнять все, что положено ассистентке. Лу предупреждала, что иногда мне придется становиться перед объективом вместо девушек-моделей. И я подумала… Мне показалось, что тут происходит настройка освещения, которую обязательно следует производить на… обнаженной натуре. Тем более что было четко сказано: или раздевайся, или уезжай домой…
— Ну и ехала бы! — не удержался Грег.
— Да говорю же, не могу! После того как я наделала там столько…
— Шума? — подсказал Беркли.
Нэнси быстро взглянула на него.
— Послушай, я просто не разобралась в ситуации. И сейчас чувствую себя полной идиоткой. Представляю, как это выглядело со стороны! Веселое я вам устроила представление…
И очень запоминающееся, добавил про себя Грег. Он был уверен, что до конца жизни не забудет, как обнаженная Нэнси двигалась по залитому светом подиуму. Однако интуиция подсказывала ему, что она не жаждет услышать подобное признание.
Нэнси кусала губы.
— Мне очень хочется заняться этой работой. Я имею в виду, стать твоей ассистенткой. Пожалуйста, не сердись на меня! — умоляюще взглянула она на Беркли.
— Да не сержусь я… — махнул тот рукой. — Однако тебе все равно нельзя здесь оставаться.
