Это было сложно - собраться, да и сын не облегчал ему задачу, выхаживая по комнате, как раненый зверь.
- Что с тобой творится, отец?! - не выдержав затянувшегося молчания, воскликнул молодой человек. - Ты сам не свой последнее время!
- Матерн, - охнула Лураса, укоризненного глядя на старшего брата.
- Что? - огрызнулся он. - Я имею право знать, что происходит!
- Отец сам скажет, когда сочтет нужным, - пристыдила девушка молодого человека.
- Как же, скажет! - не желал сдаваться Матерн, которого отцовские тайны раздражали больше, чем что-либо.
Он уже давно чувствовал себя готовым принять ответственность за королевство, но вейнгар все время откладывал провозглашение сына, как приемника. Конечно, от этого его положение наследника не подвергалось сомнению, но молодой человек все же жаждал получить официальный статус и геральдическую цепь в качестве его подтверждения.
- Наберись терпения, брат, - вступила в спор старшая сестра. - Мы же не просто так здесь собрались, да, отец?
Милуани была всего лишь на год старше Матерна, но, в отличие от младшей сестры, имела на него определенное влияние, пусть и небольшое. Правда пользовалась она им весьма редко, в большинстве случаев предпочитая занимать сторону брата.
- И ты туда же, - не преминул выказать свою обиду молодой человек, окинув девушек взглядом исподлобья.
- Не ссорьтесь, - прервал назревающий конфликт вейнгар, все так же вглядываясь в залив. - Лураса права, наберись терпения, сын, скоро все узнаешь.
- Она всегда права, - буркнул молодой человек, но нападки прекратил, усевшись в кресло с недовольной гримасой на лице.
Пауза затягивалась, но Кэмарн, спиной ощущая напряженные взгляды детей, все также продолжал молчать, не находя слов. Его взгляд блуждал по водной глади, замирая, то на утлых суденышках рыбаков, добывающих снедь, чтобы выжить, то на хулках зажиточных горожан, владеющих торговыми лотками на главной площади, или же вовсе останавливаясь на далекой линии горизонта, словно она могла подсказать ему нужные слова.
- Отец, - первой не выдержала Лураса.
Девушка приблизилась к вейнгару и, коснувшись позолоченных солнцем одежд, погладила того по плечу.
- Ты можешь не говорить, если не хочешь. Мы все поймем.
Кэмарн глубоко вздохнул и, приобняв дочь, легонько коснулся губами нахмуренного лба.
- Не расстраивайся. Все будет хорошо, - посоветовал мужчина. - Идем.
Кэмарн подвел девушку к изящной софе, а сам подошел к двери. Он что-то тихо сказал охране стоящей на входе в покои, а потом, устроившись в огромном бело-золотом кресле, обратился к детям.
