В полночь был созван совет стихийных лидеров Преображения. Решено было отстаивать Гроздь любой ценой — ожидалось, что воители до утра перегруппируются и нападут на нее более мощными силами, чем во время моей глупой вылазки. Меня неприятно поразило, что все ждали приказаний Пима, хотя и не соглашались не проливать кровь, защищая Гроздь. Пима считали самой яркой фигурой в оппозиции и ждали, когда он официально ее возглавит. Был, правда, еще лидер любомудров, но его никто не знал. Мелкие группы, типа Фашкиной, обрели только локальную популярность.
До утра я с большим отрядом патрулировал улицы городов, вылавливая грабителей и хулиганов. Передвижения лиловых почти не было. В середине ночи погасли фонари. На рассвете в шестьдесят третьем вспыхнул мощный пожар, чьи отсветы озаряли почти всю Агломерацию.
Утром в семнадцатом городе нас настигло идиотское сообщение: Гроздь отбита зодовцами. Комендантом Грозди и временным президентом планеты назначена… Мена. 999 президентов низвержены. Мена… надо же. Она отказалась идти со мной на штурм Оплота, якобы ей страшно. Просто она не поверила, что я всерьез, угадала, мерзавка. И вот — сама.
Примечание, которого я встретил неподалеку от Грозди, — он залег со своими парнями, возлагая надежды на Пима. «Если твоя жена, Бажан, авантюристка, могла расшвырять многотысячные наши силы, то дело Преображения без настоящего популярного вождя погибнет. Я не тот человек, меня никто не знает.»
— Хорошо, едем.
Пим долго ломался. Вокруг него действительно крутилось несколько баб из его нонфуистского прихода. Через час мы уговорили Пима, хотя мне это было и не по сердцу. В полдень мы заняли ласкательный центр. Пим выступил по ласкателям.
Миллионы агломератов словно только и ждали его призывов. С самозванной комендантшей уже к вечеру было покончено. Гроздь отбита и, до грядущего падения Оплота, стала опорным пунктом Преображения.
Возле Грозди нашу шиману остановила вооруженная до зубов группа агломератов. Они, восторженно крича, проводи меня и Пима к главному входу.
Там нас встречал… Джеб. Его поношенный комбинезон был разодран и залит кровью. Чудно — оранжевый комбинезон!
— Знакомьтесь, — сказал Пим, подводя меня к Джебу. Это руководитель любомудров, Джеб. Мы с ним познакомились три попытки назад.
— Мы неплохо знакомы, — сказал я, наученный ничему не удивляться. Джеб усмехнулся. — Выходит, вы, Джеб, лгали насчет нонфуизма?
— Пришлось; мне приятно, что ты пришел к нам. Я и не надеялся. Столько попыток угробил на твое воспитание… и даже пришел в отчаяние.
