— Алло! Кто там и что нужно?
Вместо ответа слышится лишь смутный гул, среди которого немного спустя начинают пробиваться два резких голоса, переругивающихся между собою. Телефон приспособлен, очевидно, главным образом, для передачи ругани. При мирных переговорах голос едва слышен, а когда двое ругаются, то звуки ясно разносятся по всем проводам Лондона.
Когда ругань окончилась и в трубе опять слышится один смутный гул, точно по ней передвигаются целые отряды насекомых, вы снова даете звонок. Ответа нет. Вы начинаете иронизировать в приемник, выражая этим свое раздраженное состояние. Наконец по истечении по крайней мере четверти часа вас спрашивают:
— Алло! Вы здесь?
— Здесь. Что угодно?
— А вам что угодно? — доносится обратный вопрос.
— Мне? Да ровно ничего!
— Так зачем же вы держите занятым провод? Это ведь не игрушка! — раздается негодующий возглас.
Вы догадываетесь, что с вами говорит телефонная барышня, и с негодованием спешите разъяснить, что кто-то звонил к вам и вы хотели откликнуться.
— Кто же вам звонил? — спрашивает барышня.
— Не знаю…
— Очень жаль! Я тоже не знаю и не могу вам помочь.
Вы с сердцем вешаете трубку на место и возвращаетесь к своему креслу. Но едва вы успели сесть, как звонок опять задребезжал. Вне себя вы снова вскакиваете, летите к телефону, срываете трубку и осведомляетесь, какой там черт звонит и какого черта нужно.
— Не кричите так! — несется в трубку. — Мы не можем ничего разобрать… Что вам нужно?
— Мне ровно ничего не нужно, а что нужно вам — не знаю… Зачем вы звоните ко мне и потом не отвечаете, когда я подхожу?.. Оставьте меня, пожалуйста, в покое!
— Мы не можем достать гонконгских по семьдесят четыре, — сообщают вам.
— Да? Ну а мне-то какое до этого дело? — огрызаетесь вы.
— Может быть, вы возьмете зулусских?
— Зулусских? Каких зулусских? На кой черт мне они! — злитесь вы.
— Их можно получить по семьдесят три с половиной. Хотите?
— Совсем не хочу… А вы лучше скажите, что вам, собственно, нужно от меня? За кого вы принимаете меня?
— Гонконгских можно достать только по семьдесят четыре… Впрочем, позвольте, прошу подождать полминутки.
Голос умолкает. Полминутки проходит. Потом снова раздается:
— Вы здесь еще?
— Здесь. Но, очевидно, я не тот, кто вам нужен, — отвечаете вы.
— Мы можем достать вам гонконгских по семьдесят три и три восьмых…
— Отстаньте вы с вашими гонконгскими! Говорю вам: я не тот, кто вам нужен.
— Что же вам нужно?
— Да только одно: чтобы вы отвязались наконец от меня. Я с вами не имею никакого дела… Сколько же мне еще раз повторять вам это?
