Решение подождать, пока она уйдет, оказалось верным. Когда Адам поднялся, рубашка затрещала, как застежка-липучка.
В постели синьоры Доччи не было, что в первый момент стало для него потрясением. До сих пор он видел ее только в постели. Теперь же кровать стояла перед ним пустая, аккуратно застеленная белым хлопчатобумажным покрывалом, ровным и гладким, как лед.
— Сюда, — окликнул его голос с лоджии.
Она сидела в ротанговом кресле — в синей юбке и простой белой блузке, положив босые ноги на скамеечку. Волосы, обычно свисавшие свободными прядями, были убраны назад и завязаны в хвостик; лицо в заливавшем лоджию теплом солнечном свете утратило часть болезненной бледности. Она напоминала пассажирку, отдыхающую на палубе океанского лайнера — разумеется, на палубе первого класса.
— Подумала, что сегодня мы можем выпить чаю al fresco, — как ни в чем не бывало заметила синьора Доччи и, не выдержав роли до конца, улыбнулась. — Посмотрели бы вы на себя со стороны.
— Вы меня удивили.
— До Лазаря мне далеко. В любом случае вы сами виноваты.
— Я? Виноват?
— Ну, может быть, косвенно. Стыдно разговаривать, лежа в постели. Неприлично.
— Со мной о приличиях беспокоиться не нужно.
— Дело не в вас, а исключительно во мне самой. — Синьора Доччи повернула лицо к солнцу. — Так приятно почувствовать тепло на лице. Я уже забыла, какое это удовольствие. — Она кивком указала на низенький столик с чайным сервизом. — Будьте добры.
Адам по установившейся традиции разлил чай. Синьора Доччи всегда придерживалась определенного порядка — сначала молоко, потом чай, потом пол-ложки сахара.
— Вы бежали, — заметила она.
— Бежал?
— По крайней мере, пытались. Я видела — оттуда. — Она кивнула в сторону лоджии.
Рассказать? Нет, спешить, пожалуй, не стоит. Может быть, он просто подогнал одно под другое. Сад под Данте. Или наоборот. Сначала нужно все проверить. А на это потребуется какое-то время.
— Я… я подумал, что обнаружил кое-что интересное. Но похоже, ошибся.
Такое объяснение ее, конечно, не устроило.
— И что же вы подумали?
— Зефир, — коротко ответил он, торопливо формулируя правдоподобную версию.
— Зефир?
— Западный ветер.
— Да, я знаю.
— Согласно мифу, он — муж Флоры. В нашем случае ее мужем был Федерико. Вот я и подумал — сам не знаю почему, — что, может быть, статуя Зефира скопирована с Федерико. Хотел посмотреть, нет ли сходства с портретом в кабинете.
— Интересно.
— Да. Только никакого сходства нет. — Адам пожал плечами.
