— Быстрей! Быстрей! Он, видно, идет!..
«Кто идет? Куда?» — недоумевал я. Но неясностям моим скоро пришел конец, потому что в следующий миг дверь с шумом распахнулась, и длинноносый, в черном фраке, похожий, как вы помните, на пингвина распорядитель влетел в комнату и замахал, будто атрофированными крыльями, коротенькими ручонками:
— Уходите! Живей! Туда!
Алкашки мои со всех ног ринулись в указанном направлении. Я поспешил за ними. Через мгновение мы оказались в совершенно темной комнате, пахнущей мышами и нафталином и, очевидно, основательно пропыленной, потому что, вдохнувши пару раз, я чуть было не разорвался от чоха.
— Тише! Ты что?! — зашумели мои новые дружки. — Там слышно!
Но чох не жена, ему не прикажешь, нос мой стрелял, как миномет, и я не мог с ним ничего поделать. Однако вдруг ощутил я, как чья-то грубая ладонь облапила мое лицо, зажав все дыхательные дырочки.
— Заткнись, скотина! — услышал я. — Он шума не терпит!
С перепугу я сразу же перестал чихать, но беспощадная ладонь не отпускала моего лица, намереваясь, видно, лучше задушить меня, чем обнаружить наше присутствие. С огромным трудом отодвинул я один суровый палец от своих губ и приоткрыл малюсенькую дырочку, через которую и стал засасывать спасительный кислород.
События тем временем развивались своим чередом. Скрипнула дверь, будто заблеяла овца, и деловой голос, верно, какого-то еще более важного пингвина оплодотворил тишину:
— Все готово?
— Так точно, — доложил уже знакомый нам менее важный пингвин.
— Почему накурено?
— Не уследили, простите…
— Вы же знаете, что он бросил курить?! — Голос незнакомца стал угрожающим.
— Так точно.
— Вы же знаете, он дыма не любит…
— Так точно.
— И все-таки не уследили?
— Виноват. Грузчики… — Знакомый нам распорядитель, кажется, дрожал от страха.
— Ну смотрите, если он заметит, вам придется ответить…
— Так точно.
— Идите.
— Слушаюсь.
И уже известный нам пингвин зацокал каблучками. И куда же вы думаете? Туда же, куда и мы, грешные, то бишь в темную комнату, чем, дядюшка, освободил меня от кислородного голодания, потому что алкашата мои вздрогнули при его появлении, аки овцы при появлении пастуха с ножом, и жестокая ладонь на моем лице мгновенно вспотела и ослабла, и, выскользнув из нее, я отшагнул в сторону.
— Накурили, сволочи! — зашипел вошедший. — Я ж вам говорил!
— Да с устатку ведь… — попытался оправдаться кто-то из носильщиков.
— Я вам дам с устатку… Я вам дам… — начал было снова налетать на мужиков оскорбленный мажордом. — Вот без водки оставлю, тогда посмотрите…
