Хардин нахмурился. — Ну и что с того? Я вообще не понимаю, какое это имеет отношение к нашему спору. Так происходило с самого начала потому, что варвары смотрели на нашу науку, как на волшебство, и им легче было так принимать ее. Появилось духовенство, и если мы поддержали его, то только следуя линии наименьшего сопротивления. Это не играет большой роли.
— Но эти священники обслуживают атомные энергостанции, я это играет большую роль.
— Верно, но ведь мы их обучали. Их знания чисто эмпирические, и они твердо верят в чудеса, которые их окружают.
— А если один из них потеряет веру и будет достаточно умен, чтобы откинуть всяческий эмпиризм в сторону, а в результате докопается до настоящего технического прогресса и продаст вас тому, кто подороже заплатит? Какую ценность мы будем тогда представлять для королевств?
— Очень маленькая вероятность, Сермак. Вы рассуждаете поверхностно. Лучшие люди со всех королевств съезжаются на Основание каждый год, и мы готовим их в духовенство. Если вы считаете, что после нашего учения, когда они практически на имеют элементарных научных знаний или того хуже — имеют неверные знания, священники могут сами дойти до основ атомной энергии, электроники, теории гиперперехода — у вас очень романтические знания о науке. Требуется не только глубокий ум, но и годы труда, чтобы научиться всему этому.
Во время одной из ответных речей Иоган Ли резко поднялся и вышел из комнаты. Теперь он вернулся и, когда Хардин кончил говорить, наклонился к уху своего начальника. Они о чем-то пошептались и Ли передал ему свинцовый цилиндрик. Бросив враждебный взгляд на депутацию, он вновь опустился в свое кресло.
Хардин вертел цилиндрик в руках, наблюдая за посетителями сквозь отблеск света на его поверхности. А затем он резко открыл его. И только у Сермака хватило выдержки не бросить взгляд на выпавшую оттуда бумажку.
— Короче говоря, господа, — сказал он, — правительство придерживается мнения, что оно знает, что делать.
Он говорил и читал одновременно. Лист бумаги покрывал сложный узор кода и наверху в трех словах была дана расшифровка. Он бросил на нее взгляд и небрежно выкинул лист в мусоропровод.
— А на этом, — сказал вновь Хардин, — мы заканчиваем интервью. Очень рад видеть вас всех здесь. Благодарю за то, что вы пришли.
Он пожал руки каждому в отдельности и они ушли.
Хардин почти уже никогда не смеялся, но после того, как Сермак и его три компаньона ушли по его мнению достаточно далеко, он сухо хмыкнул и с любопытством посмотрел на Ли.
