Вечером двенадцатого Дымов позвал меня к командиру.
Саша сидел за столом, заваленном картами, трофейными документами и прочим штабным барахлом. В углу у рации, стоящей на табурете, на полу притулился Тотен.
- А, Тоха… Давай, рядом садись, - и, когда я устроился на табурете, продолжил: - Смотри, мы сейчас здесь, между Озерцами и Румоком. Давай прикидывать, куда и как послезавтра будем разбегаться. Да, кстати, тебе новички как? Может, стоит кого-нибудь оставить с нами?
- Это зависит от того, как уходить будем. Мишу-танкиста я бы оставил - водилы хорошие нам нужны.
- А военврач? Вы, вроде, с ним кореша?
- Семёна? Да, он человек полезный, но Зайцева без врача оставлять… У них же только санинструктор есть…
В комнату вошёл Бродяга:
- Привет! Чего надумали?
- Ничего пока. Мы только начали извилинами шевелить, - ответил Фермер. - А у тебя есть чего?
- Ага, дали цифровые пароли для связников, так что по ним можно будет выходить.
- Ты что, с Центром связывался? - удивлённо спросил я. - А как же радиомолчание?
- Да.
- А? - наша рация мирно стояла в углу, и я никак не мог понять, как Саша мог связаться с Москвой.
- Не ломай голову! Я через канал Зайцева выходил. И его радиста. Почти полсотни километров отмахали.
Я вспомнил, что сегодня Бродягу не видел, и кусочки мозаики встали на своё место:
- Ребята, вы что, решили из Зайцева приманку сделать?
- Нет.
- Точно?
- А на фига нам тебя обманывать?
- Антон, ты пойми, мы совершенно не хотим старлейта этого подставлять, но никто не может поручиться, что он приказ наш выполнит и на дно ляжет.
Резон в словах Бродяги был, я уже заметил, что Зайцев, что называется, себе на уме. А уж гонору у него было!
- Понятно… Тогда, наверное, возьмём Приходько с собой, командир. А то сбросят парня, как балласт. Или, что хуже, начнут из него подробности про нас выбивать. Как там было: "Вы все - потенциальные Герои Советского Союза…"
- Замётано, я там ещё парочку дельных ребят присмотрел. Толк из них будет, - согласился командир.
- И от меня один, - добавил Бродяга.
- Итого - пять. Остальных передадим партизанам. Кстати, Шура, Зельц справки написал?
- Да. Всё - как положено: штамп, подпись.
- Что за справки? - встрял в разговор Тотен, снимая наушники.
- Что не голытьба приблудная, Родину предавшая, а честные бойцы Красной Армии, попавшие в трудное положение. Мы десяток таких ещё по дороге из лагеря, где Тоха "загорал", написали. Заодно Лёшка в оперработе поднатаскался, на косвенных их истории проверяя, - в голосе Бродяги сквозила неприкрытая симпатия к молодому коллеге.
