Устроить для нее такой загон,
Что после сказок Беллока и мессы
Ей место на страницах желтой прессы.
«Трудов и дней прекрасен древний культ».
Желание быть первым на Парнасе
Подходит больше для Quincunque Vult[108],
Как лишний пропуск в рай, когда в запасе
Он есть. Да будет ныне в общей массе
Закон Gerettet, не Gerichtet[109] и т. д.
А впрочем, что писать о ерунде.
В конце концов Парнас стоит не только
Для профи-скалолазов, как ваш брат.
Там пригороды есть, там есть не столько
Вершина, сколько парк. Я буду рад
Жить вместе с Бредфордом. Ходить на водопад.
Пасти своих овец, где пас их Дайер,
И пить свой чай, как это делал Прайер.
Издатель для поэта — лучший друг.
Богатый дядя самых честных правил
(Надеешься на это, если вдруг).
Меня издатель любит, ибо сплавил
В такую даль. И денег мне оставил.
Короче, я ни разу, милый сэр,
Не слышал, как ворчат на Рассел-сквер.
Тогда я был вне всяких подозрений.
Теперь, боюсь, терпению конец.
В моем письме так много отвлечений
От темы, что ни жанр, ни истец
Не выдержат (рифмую — «молодец»).
Издатель мне предъявит счет по праву
Банкрота, чей кредит пропал во славу
Моих причуд. Итак, мой шанс ничтожен:
Попробуй столько строчек одолей!
Увы, я не Д. Лоуренс, кто может,
Вернувшись, сдать свой текст за пару дней.
Я даже не Эрнест Хемингуэй —
Я не люблю спортивных начинаний
В поэзии. И мелочных изданий.
Но здесь, в моем письме, — дверной косяк.
Покорнейше прошу у всех прощенья:
У «Фабера», когда мой текст — пустяк.
У критиков — за переутомленье
От чтения дурного сочиненья.
И, наконец, у публики, когда
Попала не туда ее нога.
* * *
Здесь ветрено и сыро. Припасу
Походный плащ с тесемками. В носу
Свербит. Дождь мелко сеет. Никого.
Я стражник, но не знаю — отчего.
Туман ползет на крепость из низин.
Моя девчонка в Тунгри. Сплю один.
Авл, местный хлыщ, должно быть, рядом с ней.
Я не люблю его манер, ногтей, бровей.
А Пиццо — христьянин, и рыбный бог
Ему простил, когда бы тот не смог.
Я проиграл ее кольцо. Болит душа.
Без милой скверно. Хуже — без гроша.
Уйду, схватив по черепу, в запас
Остаток жизни пялить в небо глаз.
* * *
Глядя на звезды, я знаю, что мне суждено
Мимо пройти по пути в преисполню. Но
Здесь, на земле, безразличие есть скорей
Качество, что отличает людей, зверей.
Звездам, поди, неохота гореть вот так:
Страстью дарить, получая взамен медяк.
Если в любви невозможно сравняться, то
Я останусь тем, кто любит сильней. Зато,
Глядя на звезды, я верил своим глазам:
Все, на что звезды способны, — послать к чертям,
