Я собираю поскорей свое имущество и ходу. А в другой гостинице все же номер получил — под это же самое плюс пятьдесят рублей.
3
Вот, примерно, в таком легком виде года три-четыре назад сочинил бы я рассказ на эту тему.
Ну, конечно, молодость. Беспечность в мыслях. Пустяковый взгляд на вещи.
А нынче как-то оно не то. Нынче охота быть поближе к правде. Неохота преувеличивать, выдумывать и кувыркаться. Неохота сочинять разные там побасенки и фарсы с переодеванием.
Одним словом, желательно быть поправдивей и желательно говорить без всякого вранья.
И рассказ на эту тему, вернее, — истинное происшествие, без прикрас и без одного слова выдумки, рисуется нам уже в таком академическом виде:
Прямо с парохода я отправился в гостиницу. Портье, криво усмехаясь, говорит скорее в пространство, чем мне:
— Нет, знаете, я прямо удивляюсь на современную публику. Как пароход приходит, так все непременно к нам. Как нарочно. Как будто у нас тут для них номера заготовлены. Что вы, с луны упали? Не понимаете ситуации.
Я хочу уйти, а швейцар, тихонько вздыхая, говорит мне:
— Да уже, знаете… Прямо беда с этими номерами. Нигде нет номеров. У нас-то, конечно, нашлось бы, но… Да вы поговорите хорошенько с портье…
— Черт возьми, — говорю, — вы это про что?
Портье со своей конторки говорит швейцару через мою голову:
— Я удивляюсь на вас, Федор Михайлович. Где же у нас свободные номера? С чего вы взяли? Да, есть один номер, но он, вы же знаете, без ключа. Если хочет — пущай берет.
Я говорю:
— Хотя бы дайте без ключа.
— Ах, вам без ключа, — говорит портье, — берите. Только у нас кражи. Воруют. Упрут портьеры, а вам за них отвечать.
Я говорю:
— В крайнем случае я из номера не буду выходить. Только допустите. А то меня на море закачало — еле стою.
— Берите, — говорит портье, — только предупреждаю: у нас ключ потерян, а номер заперт. А вы, наверное, думали наоборот — номер не заперт, а ключ потерян.
— Помилуйте, — говорю, — на что же мне такой номер, в который не войти…
— Не знаю, — говорит портье, — как хотите.
Швейцар подходит ко мне и говорит:
— Я бы мог дать совет.
Даю ему трешку.
— Мерси, — говорит. — Если хотите, я сбегаю во двор. У нас там работает наш слесарь. Он может отмычкой открыть ваш номер.
Вот приходит слесарь.
— Да, — говорит, — конечно, об чем речь, еще бы. Ясно. Дверь открыть — делов на копейку, но мне, — говорит, — мало расчета подниматься в верхние этажи. Я, — говорит, — каждый час своего времени буквально на валюту считаю.
