— Тогда знайте, что это также большая ответственность и большой риск. — Он дописал одну бумагу, скрепил подпись личной печатью, и принялся за вторую: — У вас будет полное право применить оружие, если кто-либо посмеет посягнуть на Лаэрнике. Вину за вынужденное убийство я возьму на себя. Надеюсь на вашу разумность.
Он свернул обе бумаги и вручил мне:
— Рад был познакомиться, сеньора Илвайри. До вечерни примерно час. Ступайте в кафедральный собор и поговорите с падре Антонио.
Я поднялась и поклонилась:
— Благодарю за прием и оказанную честь, дон Родриго. Постараюсь оправдать ваше доверие.
Слуга открыл передо мной дверь. Уже уходя, я заметила, что дон Родриго поднялся и снова наполнил свой кубок. Видимо, есть вещи, с которыми не справиться даже такому сильному и волевому человеку, как он… А раз так, не значит ли, что эти вещи посылает Бог и с ними бессмысленно бороться, нужно просто их принять?..
Я погуляла по оживленной главной площади, чтобы развеять хмель (у дона Родриго за разговором я незаметно для себя порядочно приняла). Купила у уличного торговца какой-то горячей закуски и наспех проглотила. Честно говоря, я волновалась. Когда я подходила к собору, кровь бешено стучала в висках. Лаэнриль за спиной словно чувствовала мое волнение. Я мысленно ободрила ее — ничего, справимся, — и переступила порог.
В соборе стоял успокаивающий полумрак. Готические своды легкими арками взлетали вверх, к неярко светившимся цветным витражам. В боковых приделах дрожали теплые огоньки свечей. Алтарь, покрытый обильной позолотой, потускнел от времени, но так было даже лучше — позолота не давила, а наоборот, создавала теплое, уютное ощущение.
Народу было необычно много для вечерней службы. Первые ряды на скамьях занимали богато одетые сеньоры, у некоторых возле ног лежали подушечки для коленопреклонений. Мне невольно вспомнился холодный камень, смоченный дождем возле алтаря Мадонны-в-пещере — там, где незримый накал соборной молитвы достигает такой силы, что не замечаешь ни усталости, ни боли от впившихся в ноги острых краев…
У молодого священнослужителя я спросила, как найти падре Антонио. Он провел меня к пожилому человеку в белой одежде, расшитой золотом. Резкие, суровые черты этого человека наводили на мысль скорее о рыцаре-крестоносце, нежели о служителе Церкви.
Я представилась и вручила рекомендательное письмо от дона Родриго. Падре Антонио забрал письмо и быстро пробежал текст глазами:
