Нельзя сказать, что искусство меча популярно среди наших сеньор. После долгих поисков я нашел сеньориту Вегу, но к тому времени она была уже в преклонном возрасте, и проработав два года, она ушла на покой. Пришлось снова прибегнуть к помощи сестер из монастыря святой Миллены.
Дон Родриго налил себе еще вина:
— Когда я привез Лаэрнике, постройка кафедрального собора завершалась. Я вложил в собор часть своих средств, чтобы искупить хотя бы малую толику моих грехов. В соборе днем и ночью трудились художники, резчики по камню, мастера по витражам. Лаэрнике заботилась о них, приносила им горячую еду и вино. И что удивительно, она принимала участие в строительстве собора, помогая художникам делать эскизы для каменных украшений и витражей.
Однажды я проходил мимо собора, глядя, как идет работа, и навстречу мне попалась Лаэрнике в своем неизменном сером плаще. С собой она несла пачку эскизов. Должен сказать, что мы не общались с тех пор, как я привез ее в Сегову, но в тот момент она остановилась, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Видимо, узнала… Налетевший порыв ветра вырвал из ее рук листы с эскизами, раскидав их по мостовой. Она кинулась их собирать. Я помог ей собрать рисунки. Наши руки на мгновение встретились, я ощутил их необыкновенное тепло, уловил идущее от нее нежное, неземное благоухание. Лаэрнике подняла глаза. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и я понял, что еще немного, и я не выдержу… Отдав ей рисунки, я ушел и больше в тот день не приходил к собору, чтобы не допустить греха.
— Вы любите ее, — проговорила я. — В любви ничего грешного нет.
Дон Родриго ударил кубком по столу:
— Не вводи меня во искушение, женщина!.. Простите, сеньора Илвайри, — уже спокойнее произнес он. — Я недостоин ее. Да и не знаю, найдется ли кто-нибудь, кто был бы достоин ее любви.
Он поднялся — высокий, могучий, в длинной черной тунике, — прошел за стол и сел, открыв письменный ящик. Положил перед собой лист бумаги и обмакнул гусиное перо в чернила.
— Я напишу вам рекомендательное письмо к падре Антонио, — сказал он. — Вы будете личной охраной Лаэрнике. Если, конечно, пожелаете.
У меня сердце чуть не выскочило из груди. Я не просто смогу пообщаться с Крылатой девой, но, возможно, даже стану ее личным телохранителем!.. Я только и смогла из себя выдавить:
— Это для меня большая честь. Наверное даже, слишком большая…
Дон Родриго пронзил меня взглядом:
— Вы отказываетесь?
— Нет, — торопливо ответила я.
