Решение вспыхнуло в голове, как молния.
Я позвала сестру Дейну и сказала, что вызванный для экзорцизма брат Франциск, должно быть, уже прибыл в обитель Клунийского ордена, и я должна пойти его встретить. Конечно, нехорошо было врать, но объясняться у меня не было времени, да и навряд ли бы меня правильно поняли… Оставив Крылатую на попечение монахини, я покинула монастырь и направилась к дому дона Родриго, от души надеясь, что сейчас он у себя, а не в Алькасаре.
Мне повезло — дон Родриго был дома. Слуга, открыв мне дверь, извинился и сказал, что хозяин навряд ли сможет меня принять. Тогда я поступила не самым вежливым образом — отстранив его, взбежала по лестнице и влетела без спроса в кабинет хозяина.
В кабинете дона Родриго не оказалось. Побегав по дому (бедный слуга на своем костыле испуганно ковылял за мной), я нашла дона Родриго в гостиной. Он сидел в кресле возле жарко натопленного камина. На лице его играли оранжевые отблески. Может, виною тому освещение, но сейчас он мне казался лет на двадцать постаревшим… Перед ним на столике стоял кувшин с вином и кубок, наполнявшийся за этот вечер, видимо, не раз.
Следом за мной в гостиную вбежал слуга:
— Дон Родриго, простите меня! Я пытался остановить эту сумасшедшую сеньору, но она ворвалась как разъяренная тигрица!
— Не беспокойся, Пепе, я поговорю с ней сам. — Дон Родриго развернулся ко мне: — С чем вы пришли, сеньора Илвайри? Я разве не сообщил вам, что вы свободны от службы?
Он попытался налить себе вина, и по его неуверенным движениям я поняла, что он сильно пьян. Я выхватила у него кубок:
— Послушайте, дон Родриго! Вы что, всерьез верите в эту идиотскую примету, что первый поцеловавший Крылатую якобы получает ее любовь? Вы думаете, Господь настолько жесток, чтобы отдать Лаэрнике какому-то проходимцу?
Он молчал, глядя сквозь меня. А я начала заводиться:
— Может, вы верите, что ойкумена стоит на трех китах? Или что звезды подвешены на гвоздях к небесной тверди? — Я стукнула кубком по столу: — Вы же умный и образованный человек! Вы много путешествовали и понимаете, что мир устроен сложнее, чем мы себе представляем! И человеческие отношения устроены сложнее! Да, поцелуй этого негодяя пробудил в Лаэрнике потребность любить. Но кто сказал, что она не может отдать свою любовь более достойному человеку!
Взгляд дона Родриго приобрел осмысленность:
— Что вы хотите сказать, сеньора Илвайри?
— А то, что если вы не пойдете со мной к Лаэрнике и не скажете, что любите ее, я объявлю вас на всю Сегову последним ничтожеством и трусом! Потому что вы бежали от своих чувств и от своих обязанностей по отношению к ней! Это вы должны были ее защищать! А вы свалили все на полузнакомую женщину, и теперь еще предъявляете претензии!
