Дон Родриго даже протрезвел от такой речи. А я размышляла, не слишком ли я погорячилась — не хватало еще скрестить с ним мечи… Однако он только спросил:
— Вы думаете, это возможно? Что Лаэрнике полюбит меня?
— Возможно, если вы вместо того, чтобы глушить вино, послушаетесь разумного совета!
— Так и в чем же ваш разумный совет, Скитающаяся? — спросил дон Родриго. Я ответила:
— Для начала — выветрить хмель из головы. Затем я проведу вас в монастырь под видом монаха, занимающегося экзорцизмом. И когда вы увидете Лаэрнике, вы объяснитесь с ней.
Дон Родриго немного помолчал, сжав пальцами подбородок. Потом приказал слуге:
— Пепе! Горячего кофе. Для меня и сеньоры Илвайри.
Монашескую одежду мы одолжили у брата Федерико. Вся беготня заняла пару часов, и к монастырю мы подошли уже глубокой ночью. Сестра Валентия, дежурившая у ворот, без разговоров пропустила нас, когда я сказала, что привела вызванного падре Антонио брата Франциска. Единственное, чего я опасалась — как бы не попасться на глаза аббатисе; она узнала бы своего бывшего супруга даже в монашеской рясе и с лицом, закрытым капюшоном.
Войдя в спальню Лаэрнике, я попросила сестру Дейну удалиться. Лаэрнике не спала. Когда мы подошли, она приподнялась навстречу:
— Альмира! Это врач, который будет меня лечить?
Я подтолкнула дон Родриго, он подошел к постели Крылатой. Откинул капюшон.
— Лайни, — сказала я. — Это человек, про которого я говорила. Он привез тебя в город. Помнишь, как ты сама сказала ему свое имя? А потом, помнишь, он помог собрать тебе рассыпавшиеся рисунки?
Лаэрнике смотрела на дона Родриго широко раскрытыми глазами. Я про себя молилась: Господи, только бы она его узнала!.. Секунды текли медленно, словно вязкий мед, даже стук моего сердца замедлился. Но вот что-то изменилось в лице Крылатой. Глаза ее радостно вспыхнули, и я поняла — она его вспомнила.
— Это вы… — проговорила Лаэрнике.
Дон Родриго опустился на колени. Крылатая попросила:
— Пожалуйста, встаньте!
Он поднялся. Лаэрнике взяла его за руки:
— Альмира очень хотела, чтобы я полюбила вас. А мне кажется, я вас уже люблю…
Дон Родриго молча заключил ее в объятия. Она обняла его за шею и припала губами к его губам. Я вышла из спальни, оставив их вдвоем.
В прихожей я опустилась на колени перед Распятием. По моим щекам текли счастливые слезы. Я в немой молитве благодарила Господа. Я была уверена — теперь все будет хорошо. А больше мне ничего не нужно. Абсолютно ничего. И еще я понимала — моя миссия в этом мире подходит к концу.
