— Простите… — Помолчав, я добавила: — Сеньорита Анна для меня как дочь. И я собираюсь бороться за нее до последнего.
— Как хотите, — отозвалась аббатиса. — Но я бы советовала принять деньги от моего бывшего супруга и покинуть город. Когда сеньорита Анна умрет, во всем обвинят вас. Вы хороший человек, несмотря на ваши чужеземные привычки. Мне будет жаль, если вас растерзает разъяренная толпа. А мы защитить вас не сможем.
— Я уйду, — сказала я, — но сначала сделаю все, чтобы спасти сеньориту Анну.
Я уже договорилась с падре Антонио, чтобы он пригласил из соседнего города монаха, благословленного на проведение экзорцизма (в Сегове таких людей не было), но этот человек должен был прибыть только через несколько дней. Конечно, я и в мыслях не допускала, что Лаэрнике одержима бесами, но над ней явно тяготела чья-то недобрая воля, и у меня была надежда, что процедура экзорцизма хоть как-то облегчит ее состояние. Пока же падре Антонио по моей просьбе приходил каждый день, чтобы исповедовать и причащать Крылатую. Она честно признавалась и ему и мне, что все время думает о доне Диего, — да она просто по своей природе не могла лгать, это чистое и светлое существо!..
Может, поэтому ее стремление любить, направленное на этого мерзавца де Геррера, и обернулось душевной болезнью…
На пятый день вечером Лаэрнике начало лихорадить. Я легла в постель рядом с ней, согревая ее теплом своего тела. Лаэрнике обняла меня. Она находилась в каком-то странном состоянии между сном и явью; и как в бреду, она повторяла имя дона Диего.
Наконец она задремала. Я осторожно выбралась из постели. Надо было срочно что-то предпринимать, потому что состояние Крылатой на глазах становилось хуже. Подкрадывалась предательская мысль, что единственное спасение для Лаэрнике — и вправду стать женой Диего де Геррера… Но все во мне возмущалось против этого. Диего де Геррера — вернее, его дьявольская половинка, — погрузит душу Лаэрнике в такие чудовищные страдания, по сравнению с которыми смерть будет казаться великим благом…
Но Господь милостив. Он Сам вочеловечился, чтобы Своими страданиями искупить наши грехи. Неужели Он хочет, чтобы это чудесное, солнечное создание погибло? Не может быть! А значит, я должна что-то сделать, чтобы помочь Лаэрнике избавиться от душевного недуга. Но что?..
Я опустилась на колени перед Распятием и молилась, прося об одном — найти способ спасти Лаэрнике. Я потеряла счет времени и опомнилась лишь тогда, когда в подсвечнике погасла свеча.
