— Если он еще полезет к сеньорите Анне, мы вам поможем! — заверил Луцио.
Лаэрнике выглядела необычно бледной и усталой. Неожиданно она покачнулась, и упала бы, если бы падре Антонио ее не поддержал. Я метнулась к ней:
— Лайни, что случилось?
— Не беспокойся, Альмира, — слабо улыбнулась Крылатая. — Ты всегда слишком много беспокоишься… Я хотела ему помочь… он не такой плохой, как все думают…
Только теперь до меня дошло, в чем дело. Лаэрнике устает не от общения. Благословляя горожан в соборе или просто беседуя с ними на улице, она совершает какую-то внутреннюю работу! Которая, видимо, имеет свой эффект. Не зря ведь горожане верят, что с появлением Крылатой стало меньше несчастий и болезней… Она им действительно помогает! Только есть люди, как черные дыры — сколько им ни помогай, все впустую.
— Ничего страшного не случилось, — объясняла я столпившимся вокруг нас встревоженным горожанам. — Сеньорита Анна перегрелась на солнце. Ей нужно отдохнуть в тени, и все будет в порядке.
Падре Антонио повел Лаэрнике в монастырь, бережно придерживая ее под руки. Я шла рядом с алебардой наизготовку. На поясе у меня висел заряженный арбалет, который мне очень хотелось разрядить в дона Диего Хуана де Геррера.
В монастыре нас встретили перепуганные монахини. Поблагодарив падре Антонио, я приставила алебарду к стене, подхватила Лаэрнике на руки — легкую, почти невесомую, — и отнесла в ее комнаты. Войдя в спальню, я опустила Крылатую на кровать, возле которой уже хлопотала сестра Дейна.
Пока монахини отпаивали Лаэрнике вином и кормили редким в этих краях лакомством — шоколадом, — я вышла вместе с матерью Маритой. Мы прошли по балкону со стрельчатыми арками, спустились во внутренний двор и присели на деревянную скамью.
— Теперь вы понимаете, почему мы стараемся как можно реже выпускать сеньориту Анну за пределы монастыря, — говорила аббатиса. — Она рвется помогать людям, не понимая, что ее сила опасна для нее самой. Но будет еще хуже, если в ней вспыхнет страсть к мужчине. Тогда ее сила вырвется наружу, и это приведет к страшным последствиям. То, что произошло сегодня, меня очень тревожит.
— Меня тоже, — сказала я. — У меня такое ощущение, что этот нахал не отстанет, пока не отведает моего меча.
— Я не о том, — пояснила аббатиса. — Как Христос — глава Церкви, так муж глава жене. И если руку сеньориты Анны получит какой-нибудь молодой авантюрист, только Господу ведомо, на какие лихие дела он использует ее силы.
