В машине, рассказывая о трагедии, происшедшей с его женой, он изо всех сил старался казаться спокойным. Но временами скрип зубов, которого он сам, кажется, не замечал, выдавал клокотавшую в нем ярость. Что-то тяжелое и недоброе появилось в его взгляде, когда он говорил о тех шестерых подонках, что надругались над его женой, на лице у него появлялась кривая усмешка, кажущаяся особенно зловещей в набегавших волнах уличных фонарей, и мне становилось не по себе. Я старательно делал вид, что не смотрю в его сторону, чтобы не сбивать его с мысли, но все же искоса поглядывал время от времени, пытаясь найти в его лице прежние, знакомые мне с детства черты. Тогда, в машине, мне это не удалось. И только оказавшись у нас дома, Валька немного расслабился, спала какая-то окаменелость с его лица, и я стал узнавать его прежнего. Правда, поначалу мама чуть было не испортила все, спросив, что у него с головой. Но он отшутился снова, как и со мной в первый раз, что-то упомянув о снежной Якутии, и мама, почувствовав свою оплошность, поспешно перевела разговор на другое. Засуетившись, она кинулась на кухню, предложив нам пройти умыться, и загремела там ложками и тарелками.
В ожидании ужина мы прошли на лоджию и выкурили по сигарете, минут десять болтая о ничего не значащих пустяках и предаваясь воспоминаниям юности. Весь наш разговор состоял из сплошных: "А ты помнишь!..". Конечно, помню. А ты?..". За десять минут мы переворошили в памяти всех своих однокашников, делясь друг с другом, кому, что известно о них. Во время нашего разговора меня не покидало ощущение, что мы, как два боксера на ринге, приглядывались друг к другу, старясь определить, кто чего стоит. И это что-то сейчас стояло между нами, мешая нам полностью расслабиться и почувствовать себя прежними.
Из глубины квартиры, с кухни, донесся мамин голос:
— Мальчики, идите ужинать, все готово!
Войдя в кухню, я бросил взгляд на стол и отпустил маме комплимент, стараясь придать голосу как можно больше естественности:
— Ма, ты сегодня превзошла сама себя!
Тут я несколько покривил душой, потому что стол с ломтиками сыра, печеной картошкой и вчерашней лапшой был далек от великолепия. Но какое значение имеет ложь, когда хочешь сделать приятное близкому человеку? Я даже сам поверил тому, что сказал, тем более что мама действительно постаралась. Я видел, как у нее потеплели глаза от моей похвалы, но при людях она всегда была сдержанна со мной и потому, сделав сердитое лицо, укорила:
