Теория «отчуждения», развитая в гегелевской «Феноменологии духа», была обращена теперь против самой философии Гегеля. Если для немецкого идеалиста «отчуждением» «абсолютного духа» была прежде всего эмпирически — конкретная действительность, которая в конечном счете «снималась» «абсолютным субъектом», познавшим ее истинную природу в спекулятивной философии («абсолютный субъект» у Гегеля собственно и представлял собой эту спекулятивную философию), то у автора «Сущности христианства» дело обстояло как раз наоборот. Истинным существованием у него провозглашалось именно действительное чувственное существование человека — «цельного человека», — а все противостоящее ему в виде религии, спекулятивной философии и т. д. объявлялось его «отчуждением».
Сообразно с этим переосмыслялись и основные категории гегелевской «Феноменологии духа»: примирение «субстанции» и «субъекта» находит свое осуществление не в спекулятивной философии, как у Гегеля, а в ее противоположности — в «цельном действительном человеке», понятом как чувственное единство «я» и «не — я».
Проблема отчуждения здесь впервые получила свою рациональную формулировку, и тем самым был открыт путь для обнаружения всей реальной проблематики «Феноменологии духа». Проблема, сформулированная у Гегеля как проблема отношения «духа» к своим собственным «отчуждениям», раскрывается в «Сущности христианства» как проблема отношения реального человека к «отчуждениям» его сущности.
Фейербаховское истолкование Гегеля (хотя оно было всего лишь приближением к правильному пониманию его) можно считать высшей точкой, достигнутой буржуазной философией в раскрытии «тайны» «Феноменологии духа», т. е. ее реальной проблематики. Последующее развитие буржуазной философии было движением вспять и по сравнению с диалектикой Гегеля, и по сравнению с материализмом Фейербаха.
Пересмотр буржуазной философией своего отношения к Гегелю вообще и его «Феноменологии духа» в частности нашел довольно отчетливое выражение в книге Р. Гайма «Гегель и его время». Его разбор «Феноменологии духа», осуществленный с неокантиански — позитивистских позиций, свидетельствовал о глубоком падении уровня буржуазной философской культуры и о ее неспособности подняться до сколько — нибудь цельной точки зрения. В гай — мовском изложении «Феноменология духа» оказывается хаотической грудой не связанных друг с другом частей, какофонией дисгармонирующих «мотивов». В итоге Гайм приходит к выводу, что «феноменология есть
