Сценический ребенок несравненно лучше настоящего ребенка во всех отношениях. Он не поднимает шума на весь дом, не визжит и не кричит во все горло так, что в доме никто не может ничем порядком заняться.
Сценический ребенок не поднимается спозаранку — в пять часов утра, для того, чтобы упражняться в игре на свистке, цена которому грош. Сценический ребенок никогда не просит купить ему велосипед и не пристает к вам с этим велосипедом до такой степени, что можно сойти с ума. Сценический ребенок не задает вам до двадцати трудных вопросов в одну минуту о таких вещах, которых вы сами не понимаете, и затем не спрашивает вас, отчего вы, по-видимому, сами ничего не знаете и отчего вас ничему не учили, когда вы сами были маленьким мальчиком.
Сценический ребенок никогда не протирает до дыр своих панталон на том месте, где сидит, так что ему не нужно бывает класть заплаты. Сценический ребенок сходит с лестницы ножками, а не другим каким-нибудь способом.
Сценический ребенок никогда не приводит домой шесть человек других ребят для того, чтобы играть с ними в лошадки в палисаднике. У сценического ребенка никогда не бывает коклюша или кори и всякой другой болезни, какою только он может заразиться, переболеть ими одною вслед за другой и перевернуть все в доме вверх дном.
Назначение сценического ребенка — это тревожить свою мать, предлагая ей несвоевременные и неуместные вопросы об отце. В присутствии большого общества ему вдруг захочется узнать, где «дорогой папа» и почему он оставил «дорогую маму»; а между тем всем гостям известно, что бедняга уже два года на каторге, или должен быть повешен в самом непродолжительном времени.
При таком вопросе все чувствуют себя очень неловко.
Сценический ребенок всегда кого-нибудь мучает, — за ним следовало бы учредить постоянный надзор. Расстроив свою мать, он разыщет где-нибудь впавшую в отчаяние девушку, которую только что покинул навсегда ее возлюбленный и спрашивает у нее визгливым голосом, отчего она не выходит замуж, болтает без умолку о любви, о семейном счастье, о молодых людях и вообще о таких вещах, которые терзают ее сердце и от которых она едва не сходит с ума.
После этого он бегает в продолжение всей пьесы, подходит ко всем действующим лицам и предлагает им такие вопросы, которые заставляют их вскакивать с места. Он спрашивает у очень почтенных старых дев, не хотели ли бы они иметь детей; ему нужно знать, отчего лысые старики перестали носить волосы, а у других старых джентльменов красные носы и всегда ли они бывают у них такого цвета.
