– Ты как ребенку игрушки сулишь, – беззлобно улыбнулся Глеб. – Но я уже не ребенок, Томка. У меня у самого тут дети, – неожиданно добавил он.
– Какие дети? – насторожилась жена.
– Настоящие. Двадцать семь человек. А было двадцать восемь, – горько вздохнул он.
– А-а, ты про этих, – облегченно вздохнула Томка. И тут же поправилась: – Я не против помогать этим детям.
– Им не деньги нужны, – сказал Глеб.
– Да, жизнь им посвятить я не готова, – честно созналась Тамара. – Но ведь и ты не готов! А зима только начинается, и она здесь длинная!
Они сидели, разговаривали, пили чай. Уже по третьей чашке. Уже не хотелось. Но Томка боялась услышать окончательное «нет», а Глеб боялся его выговорить: он отлично помнил про ее порок сердца. А может быть, дело не в Томкином сердце? – мелькнула мысль. Может, он тоже хочет оттянуть миг окончательного решения? Не такой уж и явный выбор между Москвой и Синдеевкой. А между Томкой и Майкой?
«Ф-фу, аж голова устала».
– День-то к концу идет, – заметил Глеб. Они вышли на крыльцо. Еще было светло, но солнце стояло низко, подкрашивая розовым облака на западе. Воздух был свежий, но не холодный. Обычно в это время куда холоднее. Приятно попахивало дымком из труб. – Придется тебе оставаться на ночь. Хочешь – здесь, хочешь – в гостиницу поселковую отвезу.
– Нет, – тихо сказала Томка, решившись. – Уеду я сегодня. Сейчас. С тобой или без тебя. Но хочу с тобой.
– Я тебя провожу, – сказал Глеб. Это и есть ответ. Лицо Томки огорченно скривилось, как-то сразу состарилось. На глазах появились слезы.
Но не такова Томка, чтобы даже в такой ситуации сдаваться.
– Ты, конечно, сам решишь, как тебе жить, – сказала она. – Тем более я так обидела тебя. Но сделай для меня малое одолжение.
– Какое? – спросил Глеб.
– Сядем в машину вместе. Выедем вон туда, – показала она рукой за деревню, – ты сам у себя спросишь. И сам себе ответишь. Остальное – дело техники.
– Я думаю, не стоит, – сказал Глеб. – И на ночь глядя ехать тебе тоже не стоит.
– Это уже мне решать, – мягко ответила Тамара. – Ты решаешь за себя, я – за себя. Сделай, как я прошу. Притворись, что уезжаешь со мной. И возьми с собой паспорт, это ведь не сложно.
Глеб оделся, Томка тоже мгновенно собрала вещи.
Через минуту огромный джип уже плавно пробирался по узким деревенским улочкам.
Железнов не стал оборачиваться или смотреть в большие зеркала. Он и так знал, что из детдома на темную в опускавшихся сумерках машину пристально смотрит как минимум один человек.
