Том 2. Рожденные бурей | страница 57
Она схватила его за рукав мундира.
— Эдди, ради нашей любви, прошу тебя! Если ты не сделаешь, значит, не любишь…
Он резко повернулся к ней, холодный, совсем чужой.
— Я прошу тебя, я, наконец, требую… да, требую не вмешиваться в дела штаба! Ты просишь невозможного. Что тебе до них? Эти люди готовы уничтожить нас, а ты их еще защищаешь… Твоя гуманность неуместна. Их надо истреблять, как бешеных собак! Пожалуйста, без истерики! Вместо того, чтобы мне помочь, ты только мешаешь…
Закрылась дверь. Быстро прозвучали по коридору твердые шаги и звон шпор. Через минуту трое всадников неслись вскачь к городу.
Глава шестая
Дзебек твердо решил заработать золотые погоны подпоручика и тысячу марок, а в случае неудачи — скрыться подальше. И так уже давно пора было переменить место. Но сейчас, когда шла игра и лишь раздавались карты, шулер поборол в нем труса. Сначала «ударить по банку». Жди, пока опять настанет такое сумасшедшее время, когда так же легко стать генералом, как и быть повешенным. Только бы не сорваться! Большая игра бывает раз. И он действовал.
Захватив с собой двух капралов и сержанта жандармерии Кобыльского, еще недавно служившего швейцаром в «заведении» пани Пушкальской, Дзебек устремился в рабочий поселок.
У дома, где жил Пшеничек, пролетка остановилась.
— Стоп! — Дзебек соскочил на мостовую. — Кобыльский, за мной! Авось мы накроем эту стерву Пшеничека… — И, придерживая палаш, он вбежал во двор.
— Вот он, вот он! Стой! Стрелять буду! — с дикой радостью заорал Дзебек, когда перед самым его носом шарахнулась назад в коридор высокая фигура пекаря.
Леон влетел в комнату, как бомба, и тотчас запер дверь на ключ.
— Езус-Мария! Что такое? — вскрикнула мать.
Но в дверь уже ломились.
— Кобыльский, вышибай, а то уйдет!
Сержант разбежался и всей тяжестью тела грохнулся в дверь. Он ввалился вместе с вышибленной дверью в комнату, не удержал равновесия и упал на пол.
В то же мгновение Пшеничек ринулся к окну, высадил головой раму и выпрыгнул в сад.
Звон разбитого стекла, ворвавшиеся люди и бегство сына ошеломили стариков Пшеничек. Они онемели от ужаса.
— Держи его! — бесился Дзебек, которому выбитая дверь и поднимающийся Кобыльский мешали подбежать к окну.
— Опять ушел… Эх ты, тумба! Чего смотрел? Под носом был, сволочь!
Кобыльский, потирая ушибленное колено, мрачно огрызнулся:
— Он, пане Дзебек, у вас тоже под носом был…
Дзебек накинулся на старика:
— Ну ты, старая кляча! Собирайся! Мы там тебя подогреем, ты нам скажешь, где он скрывается.