— Я думал, Мастера — это такая малочисленная раса, — возразил Денис.
— Я имела в виду «мастера» с маленькой буквы, — сурово возразила женщина.
— Ну, может быть, мне и смысла нет вырастать, — сказал Денис. — Я же в армии, меня могут убить.
— А если тебя не убьют? — вопросила она, явно заранее сожалея о вероятности подобного исхода. — Как ты намерен прожить остаток жизни?
— У людей жизнь короткая, — лихо отмахнулся Денис. — Вот будь я эльфом — другое дело… Тут пришлось бы шевелиться да поворачиваться, а человек живет столько, что хватит времени лишь моргнуть пару раз…
— Забавная философия у тебя, солдат, — сказала женщина. — Пожалуй, ты стоишь небольшого поощрения, так что я назову тебе свое имя.
— Для меня будет большой честью узнать его, — заверил Денис.
— Меня зовут Махонне, — сказала женщина. — И если некий Эахельван начнет рассказывать тебе небылицы, то… — Она вдруг осеклась и быстро проговорила: — Впрочем, забудь.
— Эахельван — это?..
Не отвечая на вопрос, Махонне быстрым, привычным движением убрала под покрывало выбившуюся прядь. Затем с нажимом произнесла:
— Без работ на земле невозможно выяснить прошлое. Без тяжелой, грубой, быть может, но необходимой физической работы. Таков закон суровой науки, которой мы служим. Надеюсь, тебе это ясно, и мне не придется разжевывать перед тобой очевидное. — Она смерила Дениса критическим взором и со вздохом заключила: — Молодость имеет то преимущество перед старостью, что, по крайней мере, обладает незамутненным сознанием. Пусть невежественным, но не замутненным. Ты согласен?
— У молодости много преимуществ, хотя…
И Денис процитировал нараспев (ибо плохо помнил мотив):
Осень жизни, как и осень года,
Надо не скорбя благословить.
— Очень правильные стихи, — строго согласилась Махонне. — Ну так вот, полевые работы дают нам практически все, что мы хотим узнать. Если кто-нибудь при тебе вдруг начнет громко и безапелляционно утверждать, будто бы все самые важные открытия делались в тиши кабинетов, — не верь. Просто не верь, и все. Никому не позволяй задурить свою светлую, не обремененную лишними теориями голову.
— Ага, — сказал Денис. — Следовательно, господин Эахельван именно это и утверждает? Насчет тиши кабинетов?
— Это же очевидно! — сердито отозвалась дама. — Разумеется, он! Утверждает! Крайне безответственно и глупо. Хорошо еще, что здесь его не кому слушать. Госпожа Гонэл вообще мало интересуется нашими исследованиями. У нее и без того полно забот. Что ж, иногда в чрезмерной занятости можно обрести спасение.
