Во время всей церемонии Гонэл не проронила ни слова. Не было ни хвалебных речей, ни слов прощания, ни даже слез. Никто не проронил ни звука. Но одно лишь то, что защитница замка явилась проводить своего воина босая, в полном трауре, и простояла возле костра, пока тот не догорел, означало очень многое.
Денис смотрел на нее, не отрываясь. «Женщина вдвойне» — назвал ее Арилье. И добавил, что она умеет «пускать пыль в глаза».
Однако сейчас Денис был абсолютно уверен в том, что Гонэл вовсе не пускает пыль в глаза. Она на самом деле глубоко скорбит о своем воине. И точно так же она придет провожать любого, кто бы ни погиб на ее службе, вдруг понял Денис. Наверное, поэтому за нее так легко умереть.
Замок охранял Серую Границу, за которой начинались земли троллей, куда, как считалось, не заглядывал ни один человек и уж тем более — ни один эльф. Время от времени чуждые миры исторгали отряды троллей, которые совершали набеги на деревни, раскинувшиеся по зеленым равнинам. И такое происходило все чаще.
Собственно, замок представлял собой форпост и находился на первой линии обороны.
Случись серьезная война — и волны врагов затопят замок, обойдут справа и слева, а если им повезет, то и разрушат, — и хлынут дальше, к отдаленным горам, где их встретят мощные эльфийские крепости, запирающие реки и перевалы. По слухам, где-то там, в одной из таких крепостей, легендарном Калимегдане, обитают Мастера.
Но о них вообще известно на удивление мало, как установил Денис.
Впрочем, Денис расспрашивал о Мастерах больше из любопытства, нежели из каких-либо иных побуждений. В отличие от Дороти в Стране Оз, он вовсе не рвался домой. Ничего хорошего не ожидала его в «Канзасе». Но ему все же хотелось бы по возможности больше узнать о той земле, где он очутился.
Арилье о Мастерах говорить отказался сразу и наотрез:
— Это не имеет к нам ни малейшего отношения.
— Почему?
— Ты ведь не жаждешь выяснить подробности о птенцах лысого орла или какие-нибудь детали биографии здешнего библиотекаря? — туманно ответил Арилье.
— При чем здесь лысый орел? — осведомился Денис.
— При том, что птенцы лысого орла и вообще вся его личная жизнь нас совершенно не затрагивают. И тебе равным образом безразличны заботы, беды и радости библиотекаря, поскольку ты от него нимало не зависишь.
— Неубедительно, — возразил Денис. — Моран Джурич — Мастер, и мне стоило бы знать, на что способны другие…
— Ты хотя бы одного Мастера видел, а я — ни одного. И большинство из нас проживает жизнь, так и не встретив никого из них. Поверь, не существует более бессмысленного вопроса, чем вопрос о Мастерах.
