Как будто угадав мысли Дениса, Арилье сказал с гордостью:
— В замке целых три колодца.
Отряд не спеша ехал к главной замковой башне. Каждый воин — отдельный великолепный монумент мужества и спокойного благородства: на копье шевелится золотой вымпел, меч дремлет в ножнах, конь не спеша движется сквозь людскую толпу, предугадывая каждое пожелание всадника. Пыль на лицах и одежде, отдыхающие руки, иссеченные шрамами, рассеянный взор.
Какой-то человек в простой коричневой одежде — из числа «низкорослых», как определил Денис, — подошел к Роселидису, взял его лошадь под уздцы, помог спешиться. Роселидис ушел с ним. Размахивая на ходу руками, человек в коричневом что-то втолковывал своему рослому спутнику. Должно быть, сообщал последние новости, которые необходимо было знать командиру.
Многие из обитателей замка ненадолго задерживались, чтобы помахать воинам, и тотчас возвращались к своим делам. Денис сперва кивал и улыбался всем, кто приветствовал отряд, а потом вдруг почувствовал себя страшно глупо и стал делать вид, будто погружен в какие-то важные мысли и едва замечает происходящее.
Отряд привычно свернул с оживленной широкой дороги, ведущей через всю замковую территорию, на узенькую подъездную дорожку, резко уходящую вверх, к воротам главной башни. Справа находилась башня, слева тянулась широченная внутренняя стена.
Денис устал — и от долгого конного перехода, и от обилия новых впечатлений. Прежде ему даже в голову не приходило, что непривычная «картинка» перед глазами может так вымотать человека.
Он то и дело задремывал в седле, но мгновенно пробуждался, когда неловкая поза болью отзывалась в теле: отсутствие привычки сказывалось сильнее, чем ему хотелось бы признаться. Он снова открывал глаза и видел замок, в ярких синих тенях, падающих от стен, и в ослепительных золотых пятнах солнечного света — там, где ничто не препятствовало лучам дневного светила проникать внутрь твердыни.
В полудреме Денису вдруг начинало казаться, что он на какой-то диковинной экскурсии и что скоро все закончится, и его вместе с приятелем позовут наконец в удобный автобус. Но экскурсия упорно не желала заканчиваться.
— … речка, — донесся до него голос Арилье.
Денис моргнул и повернулся к приятелю. Лицо Арилье казалось пестрым: кляксы света и тени перемещались по его лбу, скулам, подбородку, и только синие глаза горели неизменным веселым и ярким светом.
— Да ты не слушаешь! — возмутился Арилье, заметив, наконец, состояние приятеля.
