Трудно выглядеть элегантной в форме полицейского шерифской службы их округа, но Летти это удается. Черные волосы немного длиннее, чем полагается по уставу, золотисто-смуглая кожа, черные глаза на изумительно прекрасном лице и тело, созданное для секса.
— Разобраться в этом тебе будет нетрудно, — говорит Летти. И указывает подбородком на подростка-скинхеда, которого грузят в карету «Скорой помощи». — Юный Адольф швырнул сюда бутылку с коктейлем Молотова и обгорел сам.
— Считают, что самое страшное тут жидкость, — говорит Джек, — а не пары.
— Это потому, что школу они проспали.
— Нет, — качает головой Джек. — Просто они кретины.
— Ну и это тоже.
Уже через две минуты он слышит, как назначает ей свидание.
— Что ты сказал? — переспрашивает она.
— Мне кажется, я пригласил тебя на ужин, — говорит Джек.
— Кажется? — удивляется она. — На «кажется» я обычно не соглашаюсь.
— Согласишься поужинать со мной? — говорит Джек.
— Ладно.
Джек грохает все свои сбережения в «Ритц-Карлтоне».
— Ты хочешь пустить мне пыль в глаза? — спрашивает она.
— Угу.
— Это хорошо, — говорит Летти. — Я рада, что ты этого хочешь.
На следующем свидании она желает слушать Микки Ди и смотреть кино. А еще через одно она готовит для него мексиканский ужин, вкуснее которого он в жизни не ел. О чем он ей и сообщает.
— Это у меня в крови, — говорит Летти.
— Твои родители из Мексики приехали?
Она смеется:
— Мои предки жили в Сан-Хуан-Капистрано, еще когда это было частью Испании. Ты говоришь по-испански, белый мальчишка?
— Чуть-чуть.
— Я подучу тебя.
И она подучила.
Она ведет Джека к себе в спальню, и ему кажется, что он начинает обретать не только испанский, но и смысл жизни, когда она, сделав шаг, выходит из джинсов и расстегивает свою белую блузку. Она остается в черном лифчике и черных трусиках, и ее улыбка говорит о том, что она знает, насколько сексуально это выглядит, и, бросив взгляд на вздувшийся в его трусах бугор, говорит:
— Это на меня у тебя так, да?
— Угу.
— Вот хорошо, — говорит она. И потом с улыбкой: — А для тебя у меня вот что есть, детка…
И это уже не шутка.
Можно усвоить все школьные определения пожара, думает Джек, но так и не понять, что такое настоящий огонь, пока Летти дель Рио не закружит тебя в его вихре. Он тянется к ее груди, но она, завладев его руками, берет инициативу на себя. Она подсказывает ему, чего именно ей хочется, и каждое мгновение кажется, что вот оно то, чего он жаждет, и, раз достигнув этого, ничего иного он не захочет. Вот он, твой дом, твое пристанище, детка. И когда он уже готов кончить, она касается его и начинает медленно поглаживать и
