- Потише, потише, товарищ, за дверь-то деньги плачены! - раздался заспанный голос хозяина, послышалось шлепанье босых ног, звякнула щеколда.
Придерживая у горла ворот ночной рубахи, Салман поднес свечку к искаженному лицу Ярмамеда.
- Что за вид? Бешеная собака, что ли, гналась?!
Из широко распахнутого рта Ярмамеда вылетел заячий писк. Войдя в комнату, он рухнул на тахту.
- Назназ, воды бы поскорее... - спокойно сказал Салман. - Человек сейчас богу душу отдаст. Ай, дружок, какой ты неосторожный! Знаешь ведь, что у тебя тысячи врагов, а в полночь рискуешь ходить по улицам!
- Да что случилось-то? - отозвалась Назназ, сестра Салмана. Она вышла из-за перегородки в ночной рубашке, с шалью на жирных плечах, румяная, так и пышущая жаром ото сна.
- Вот этого я и не знаю, - засмеялся Салман.
Пока всхлипывавшего Ярмамеда отпаивали и утешали, хозяйка зажгла керосиновую лампу.
- Спасибо, сестрица, сердечное спасибо! - пролепетал Ярмамед, не сводя восхищенного взгляда с толстухи.
"Э, вон что тебя оживило-то", - подумал наблюдательный Салман.
- Поди оденься, сестра, - сказал он, - а то Ярмамеду не оправдаться перед судом аллаха!
- Грех надо мной смеяться, - заныл Ярмамед, опуская глаза. - Человек с того света вернулся, а ты...
Салман вдруг задумался, покрутил усы и пошел за перегородку, к сестре.
- Сейчас повеселимся, давай-ка твои "пять звездочек"! - понизив голос, сказал он.
Когда на столе появилась бутылка, две чашки, завернутый в лаваш сыр, Ярмамед слегка приободрился и даже заерзал на тахте, но лицо его сохраняло скорбное выражение.
- Промочи горло, приди в себя! - Салман подал ему налитую до краев чашку.
- Ой, не надо бы, лишнее это., - отмахнулся Ярмамед, но Салман отвел его руку и заставил выпить.
- Еще минуту, и он догнал бы меня, схватил за горло! - торжественно произнес Ярмамед, что, впрочем, не помешало ему, сморщившись, вонзить зубы в лаваш с сыром.
- Давай по второй, - предложил хозяин.
Теперь рука Ярмамеда уже не дрожала, а цепко взяла чашку. Выпив залпом, он лихо сплюнул и тут, будто впервые увидев Назназ, так и уставился на нее, жадно разглядывая толстые, в блестящих шелковых чулках ноги, пышную грудь, распиравшую платье.
- Что же случилось? - кокетливо спросила Назназ, польщенная вниманием гостя.
- А случилось то, Назназ-ханум, что вышел я из правления и, у школьного садика - знаете? - увидел, как в темноте блестят глаза, огромные, словно фары трехтонки. Волк или собака? Я свистнул, и вдруг огромный волк тремя прыжками кинулся на меня! - вдохновенно врал Ярмамед.
