Лейси не знала, когда он лег. Прошлая фактически бессонная ночь и потом сверхдеятельный день свалили ее с ног, она уснула, едва коснувшись головой подушки.
Если честно, то она даже не знала, ложился ли он вообще. Только вмятина на соседней подушке показывала, что он лежал на ней. Только это и смутные подсознательные воспоминания, что ей было тепло и чьи-то руки крепко держали ее.
Но воспоминания воспоминаниями, а когда на следующее утро Лейси наконец открыла глаза, Митча поблизости не было. Солнце било в окна и растекалось по полу. Яркий свет заливал все углы, свидетельствуя, что она одна.
—«Глори аллилуйя», — пропела она, спрыгнула с кровати и, насвистывая, сняла ночную рубашку.
Дверь распахнулась.
— Сегодня утром вы в хорошем настроении, — сказал Митч и замер, пожирая ее глазами.
Солнечные лучи позолотили тело Лейси, подчеркивая и освещая все изгибы фигуры, и зажгли сияющий нимб вокруг рыжеватых локонов.
Митч будто врос в пол.
На долю секунды Лейси тоже замерла, потом поспешно одернула рубашку, вскочила в постель и до самого подбородка натянула на себя одеяло.
— Убирайтесь отсюда!
С минуту Митч молчал, затем, улыбаясь, прислонился к дверному косяку.
— Почему? Разве мы сегодня играем по правилу «трогай, но не смотри»?
Лейси опустила руку, нащупала туфлю и швырнула в него.
— Уходите!
— Не могу. — Он покачал головой медленно, но твердо.
— Должны.
— Не уйду.
— Проклятие! Уйдете!
Митч только покачивал головой и улыбался. Лейси запустила в него вторую туфлю. Он ловко увернулся, заодно показав, что лодыжка у него идет на поправку.
— С ногой у вас все в порядке. Так что топайте отсюда, — обличающим тоном приказала она. — Чего вы ждете?
— Спросить можно? — Митч лукаво улыбался. Лейси свирепо фыркнула и крепче вцепилась в одеяло.
— Что случилось, Феррис? Вы не привыкли, чтобы мужчины восхищались вашим телом?
Лейси оставила его вопрос без внимания.
Поняв, что она не собирается отвечать, он небрежно пожал плечами.
— Интересная разновидность стриптиза. Что-то свеженькое.
— А вы, как я понимаю, навидались стриптизов? — раздраженно спросила Лейси.
— Достаточно. — Улыбка у него была дьявольская. — Но мне не надоело, если именно это вас беспокоит.
— Мне наплевать, что надоело вам, а что нет, — взвилась Лейси. — Меня беспокоит, что я убью вас, а потом просижу взаперти всю оставшуюся жизнь, хотя это вы сами доведете меня до убийства.
— Ццц, — покачал головой Митч. — Так плохо обстоят дела? Да, положение, должно быть, у вас незавидное. Бедная Феррис.
