– Сейчас этот парень ждет, на той стороне улицы, – заметил негр. – Я вижу его машину, – в зеркале. Что скажешь о нем?
Я пожал плечами.
– Думаю, здесь все ясно. Его сразила твоя мужественная красота. Так что скорей хватай вазелин, и беги навстречу чистой, анальной любви.
Питбуль засмеялся.
– Уважаю, – кивнул он. – Техника спецслужб. Меня ей научил один француз, в Гватемале. Быстрый и простой тест на вшивость… Назови парня геем. Если взорвется, начнет орать, – значит, в нем дерьма по самые уши. Сплошные нервы и комплексы.
– Так что? – спросил я. – Не пойдешь на свидание?
Питбуль протянул мне телефон с фотографиями.
– Вацлав Бенич. Наемник. Был с нами в той экспедиции.
Снимки словно рассказывали всю его жизнь. Колледж. Армия. Несколько снимков из Зоны.
– Он пропал, на обратном пути. Мы думали, погиб. Но теперь парень объявился здесь. Выслеживает меня. Это плохо.
Я задумался.
Рассказал ли Питбуль об этом своему боссу?
Могу поклясться, что нет.
– Знаешь, что ему нужно от тебя? – спросил я.
Тот лишь пожал плечами.
– А тогда, в Зоне… – я хмыкнул. – Ты его, часом, не пытался убить? Ну знаешь, по-дружески утопить в болоте?
– Нет, – решительно солгал Питбуль. – Можешь поверить, братец. Если я кого-то мочу, он больше не воскресает. Даже в Зоне.
Я закрыл глаза.
– Значит, ты думаешь, Вацлав хочет тебя прикончить. Не хочешь встречаться с ним в одиночку. Это разумно… И пригласил меня, на стаканчик, для моральной поддержки?
– Твою мать, – пробормотал Питбуль.
Я слегка повернулся. Теперь я видел дверь; Вацлав вошел, медленно поводя головой.
– Может, угостим его просто? – спросил я.
Вацлав выхватил пистолет.
Трижды спустил курок, целясь в мистера Питбуля.
Негр скользнул под столик.
Я рванулся в сторону, оттолкнув стол.
Мамочка всегда учила меня, – не стреляй там, где много народа. Если точнее, она говорила так: «За все, что разобьешь, будешь сам платить». А я слишком любил свои карманные деньги.
Но в тот раз стоило сделать исключение.
«Глок 36» лег в мою ладонь. Я выстрелил.
Пуля пробила голову Вацлава.
Кровь брызнула из его затылка, и потекла по зеркалу.
Люди стали кричать. Таков уж человек, – начинает бояться, только когда становится слишком поздно.
Я медленно поднялся.
– Он мертв, Питбуль, – сказал я. – Можешь вылезать.
– Разве? – спросил негр.
Вацлав дернулся.
Он так и не упал.
Кровь текла по его рубашке. Наемник поднял руку с оружием, и выстрелил в меня.
Дважды.
Потом зашагал к нам.
Рана на его лбу стремительно затягивалась.
